Тайна музея восковых фигур

— Ага… Понимаю! Так сказать, проникновение в психологию своих героев, дедуктивные умозаключения и всякое такое… Что ж, я за право художника на домысел. В конце концов, как бы писатель ни старался строго отобразить действительность, факты всегда будут выглядеть как бы отдельными столбиками, связанными между собой цепочкой домысла… — Губинер явно повторял чьи-то чужие мысли и с удовольствием прислушивался к звуку собственного голоса. — Однако я должен вас предупредить, Мак: следует быть очень осторожным. Вы, конечно, видели мою группу кукол, изображающую «Убийство на Бэлси Род»? Так вот, дочь казненного в 1924 году гангстера Джека дель Пино подала в суд на моего отца за «клевету». Оказывается, ее папочка, очень набожный католик, никогда не убивал детей доконфирмационного возраста. Это всегда делал его помощник, магометанин Али Хусейн. А у нас, видите ли, показывалось, как с малолетним ребенком расправляется сам дель Пино. Вы не поверите, неприятностей была уйма. Так что мой совет, Мак: хорошенько проверьте все ваши предположения!

— Благодарю вас, Губинер. Я, пожалуй, воспользуюсь вашим советом, тем более что именно для этого я здесь.

— Если вы имеете в виду мою помощь, то располагайте мною как хотите. Мне это будет только лестно. Все, что я знаю… Пожалуйста, спрашивайте, я ваш…

— Нет. Пожалуй, я не стану спрашивать, а лучше сам расскажу вам, как я думаю построить одну из последних глав, самую ответственную, которая, по существу, проливает свет на преступление. Вы ничего не имеете против такой беседы?

— Что вы! Конечно, нет. Я весь внимание…

— Я не стану докучать вам пересказом предыдущих глав. Там говорится о тяжелой жизни Рамона Монтеро, о том, как ему повезло, когда он получил у вас постоянную работу, как он видел в изображающей его восковой кукле гарантию того, что его не выбросят на улицу…

Губинер слушал внимательно и с грустной улыбкой утвердительно кивал головой.

— Я, пожалуй, пропущу и тот период жизни Рамона Монтеро, когда он стал замечать, что кукла, которую он всегда считал своим лучшим другом потому, что она обеспечивала его работой, — эта же самая кукла постепенно стала его злейшим врагом. Ведь проходят годы, Рамон Монтеро стареет, а кукла нет. Все заметнее, все резче разница между ними…

— Великолепно, Мак, великолепно! — перебил меня Губинер с искренним восторгом. — А еще можно так: «Кукла по ночам оживала…» А? Или что-нибудь в этом роде, как вы думаете? Зрителя, то есть я хочу сказать, читателя, нужно сначала разжалобить. Уж тогда ему можно всучить что угодно. Вы очень хорошо придумали все эти психологические штучки с куклой и человеком. Великолепно! Это произведет впечатление. Ну, ну, что же дальше?

— Дальше я посвящаю несколько глав аттракционам Кони-Айленда…

— Полезно. Очень полезно!

— Не знаю. Во всяком случае, правдиво. Затем я рассказываю о людях, с которыми мне пришлось встречаться, и, наконец, перехожу к главе, которая начинается с короткой заметки из уголовной хроники нашей газеты. Она совсем небольшая. И я надеюсь, что не очень обременю вас, если прочитаю ее.

— Ради бога, Мак! Я готов слушать без конца все, что говорят и пишут о моем музее!

Я достал из кармана свой блокнот, открыл его наугад и сделал вид, что читаю:

— «…Как только были взломаны двери музея, полиция сразу же приступила к тщательному осмотру помещения. Однако найти живого человека среди нескольких сот восковых кукол оказалось нелегкой задачей. Полиция обратилась за помощью к мистеру Оскару Губинеру, который знает свой музей и каждую куклу в нем, как свои пять пальцев, но — увы! — осмотр не дал никаких результатов! Впрочем, полиция тут же выяснила, что убийца удрал через окно, оставив после себя многочисленные следы, которые будут подвергнуты тщательному лабораторному анализу. Пока известно лишь, что убийца худощав, так как он сумел выбраться из музея через довольно узкую раму окна». Вот и все. — Я поднял глаза и пристально посмотрел на Губинера. Он был совершенно спокоен. «Боже мой, неужели я ошибаюсь?»

— Хм… Хорошо не помню, но что-то в этом роде было. Да, да, было! Меня удивляет неповоротливость полиции: до сих пор никаких результатов. Но рассказывайте дальше, рассказывайте. Как вы думаете дальше развивать свой сюжет? Очень, очень интересно!

Я закурил трубку и выпустил густое облако дыма. По-видимому, Губинер не переносил запаха табака, потому что еле заметно поморщился. Но это меня не смутило. После короткой паузы я снова заговорил.

— Дальше я думаю изложить все события так, как они должны были бы развиваться. Вот послушайте: следуя за вами по пятам, полиция обыскивает залы музея. Нервы полисменов напряжены до предела. Страшные сцены убийств, знакомые лица знаменитых бандитов. Вооруженные куклы на каждом шагу подстерегают зрителей; застывшие гримасы ужаса на лицах мертвецов; трупы полисменов…

— Да, да! Все именно так и происходило! Совершенно точно. Так и пишите!

Было ясно, что Губинеру понравилось такое описание залов музея. Это же все реклама! Великолепная реклама Музея восковых фигур Кони-Айленда!

Я продолжал: