Тайна «Нереиды»

— …Молодые? Они как чистая бумага. Им только кажется, что они сами делают записи. На самом деле за них пишут родители, друзья, кумиры и гении. И тут… гении исчезают. Молодые строчат на страницах, что кому заблагорассудится. Строчат и приходят в восторг от написанного. Не понимая, что это галиматья. Надо гениям их как-то опекать. Ведь они здесь, пока здесь. Порой ближе, чем раньше. Так в чем же дело?.. — он замолчал.

Забыл и остаток речи и вообще, что хотел сказать. Сел на место. Руки нервно теребили тогу.

«Будто перед смертью», — подумал Макций Проб. Поднялся сенатор Пульхр.

— …Мы дадим молодым наших гениев, пусть учат, пусть наставляют… — длинная неестественная пауза. — Как нас прежде…

Сенаторы зашумели.

— Предлагаю создать второй сенат из наших гениев…— заявил консул Силан.

И тут же поднялся его гений. Худой, бледный, с длинными седыми волосами, он походил на поэта, которые часто разгуливают в тени портиков и читают свои сочинения прохожим, хватая несчастные жертвы за тоги. Гений заговорил.

— Если люди заключат союз с гениями, желания смогут исполняться, как прежде. Гении изыщут способ общения с богами отсюда, с земли. Для этого прежде всего надо создать специальную коллегию гениев…

Силан согласно кивал в такт его словам…

— Это заговор! — выкрикнул Луций Галл. Никто из сенаторов не обратил на его возглас внимания.

Вигил, стоявший у входа, кинулся наружу. Кто-то вцепился в его броненагрудник. Короткая схватка. Меч в непривычной руке гения повернулся и ударил плашмя… Чей-то крик.

— …предлагаю поставить вопрос на голосование… — услышал будто со стороны Макций Проб свой голос. Какой вопрос? О чем? Создать коллегию из гениев? Но они же как люди… Как они докричатся с земли до небес?..

— Император не подпишет такой закон! — вновь подал голос Луций Галл.

«А вдруг подпишет? — подумал Макций Проб. — Вдруг его тоже по ночам посещает бывший гений и ведет с императором долгие-долгие беседы…»

— Отныне Римом будут править гении! — провозгласил консул Силан.

Вошел гений Макция Проба и уселся на скамью рядом со своим бывшим подопечным.

«Как все легко вернулось… как легко мы подчинились… как?» — вопросы вертелись в голове старого сенатора, но уста оставались наглухо запечатанными. Он не мог разомкнуть губ, как ни старался. Лишь желваки играли под желтой кожей на скулах.

Репортеры щелкали фотоаппаратами. В курии гениев набралось «человек» сорок, может, чуть больше. Но им не возражали. Многие сенаторы не пришли. Некоторые накрыли головы полами тог, дабы продемонстрировать свое несогласие. Подобный протест развеселил кое-кого из гениев.

— Теперь настал наш час, — повторил гений Силан.

Кажется, все были готовы с этим согласиться. Bо всяком случае, в течение нескольких минут заговорщику никто не возражал.

— Свяжись с Палатином, узнай, что там, — приказал гений консула Силана гению Макция Проба. — Если император наш, то и Рим наш.

Элий в это утро проснулся поздно. Какая непростительная роскошь — транжирить на сон драгоценное утреннее время. Однако дрему нелегко сбросить, хотя солнечные лучи давно заливают спальню. Элий протянул руку, надеясь коснуться волос Летиции… Но кровать была пуста, и простыни успели остыть. Минутное раздражение… или смутная тревога… что-то нехорошее, как привкус во рту после вечерней пирушки… Элий поднялся, накинул тунику. И тут услышал шагина лестнице. Шаги Летиции — безошибочно он узнавал ее походку. Но она была не одна: кто-то шел за нею. И не один… Вместо того чтобы рвануться к двери, Элий опустился на кровать. Дверь в спальню распахнулась, и на пороге в самом деле появилась Летиция в халате из махрового хлопка. С влажных волос на лицо стекали капли воды. А за спиной ее маячил незнакомец — низкорослый, тощий, левой рукой он вцепился юной женщине в волосы, правой приставил к горлу пленницы нож. Так вдвоем, ступая шаг в шаг, они вошли в спальню и остановились. Летиция не отрывала взгляда от Элия. «Спаси!» — будто кричал ее полуоткрытый рот. Еще один незнакомец, куда крупнее первого, протиснулся в спальню и встал подле кровати рядом с Цезарем. Обнаженный клинок в его руке рассыпал по маленькой комнате сверкающие блики.

Элий не двигался. И не издавал ни звука. Тогда появился Гэл. В темном плаще из грубой ткани: будто нарочно избрал он наряд плебея, тогда как его бывший подопечный щеголял в пурпуре. Гэл не мог разглядеть лица Цезаря — солнечные лучи били гению в лицо. Гений заговорил:

— Видишь ли. Цезарь, ты парень несговорчивый, а нам, гениям, сегодня надо провернуть одно дельце… ну, может, не за один день, может, за месяц, за два… Но сегодня мы начинаем. И твое сотрудничество нам необходимо. Летиция уйдет с нами. А вместо нее останется не менее прекрасная женщина. — Гэл повернулся и щелкнул пальцами. Этот оскорбительный жест, которым когда-то хозяева подзывали рабов, был неуместен даже в отношении слуги. В комнате появилась юная женщина в платье из белого виссона. Очень-очень похожая на Летицию. Эта лже-Летти задорно улыбнулась и подмигнула Элию.