Тайна Ночи Свечей

Окончательно уверившись в необходимости вмешательства, девочка медленно наклонилась, стараясь не шуметь и не привлекать к своим действиям лишнего внимания, подобрала с земли увесистый булыжник, сжала покрепче и неслышно двинулась вперед. Острые сколы камня обдирали нежную кожу, холодя и без того озябшую ладонь. Короткие слабые пальцы побелели от напряжения и мелко задрожали. До чего же не хотелось подходить к здоровенному, рычащему похлеще иного зверя, прядильщику. Было откровенно жутко, однако, иного выбора не оставалось. Волны мурашек проносились по всему телу, норовя, если не предотвратить, то хоть замедлить самоубийственный порыв, но что-то необъяснимое не позволяло развернуться и убежать. Особое чувство добровольного долга ощутимо подталкивало в спину, нашептывая красивые слова давно позабытых героических песен старого Боривала. Почти в каждой из них пелось о непобедимых воинах и славных подвигах, а еще о том, что за союзников следовало держаться, как за себя самих, иначе победа, какой бы великой и славной та ни была, никогда не станет залогом долгой и спокойной жизни.

Маленькая двуликая прекрасно помнила эти, пропитанные далекой мудростью песни, служившие и ей, и ее многочисленным старшим братьям колыбельными. Сейчас старинные строки одна за другой всплывали в памяти и здорово поддерживали, унимая дрожь в пальцах и подбадривая. Шаг за шагом она молча преодолевала, разделявшее ее и, угасающую спасительницу, расстояние; напрочь игнорируя отчаянные крики, оставшейся далеко позади подруги, не поспевающей следом из-за основательно распухшей, подвернутой ноги.

В широко распахнутых медово-карих глазах ребенка застыла ни с чем не сравнимая, упрямая решимость, присущая одним лишь детям, еще не научившимся взвешивать последствия собственных поступков, зато прекрасно разобравшихся во взаимосвязи настойчивости и вероятности получения желаемого. А желала маленькая двуликая лишь одного — чтобы страшный прядильщик не заподозрил неладное слишком быстро и не обернулся в самый неподходящий момент.

Хладнокровное наваждение схлынуло лишь в тот момент, когда грузное тело мучителя рвано дернулось, на миг застыло, словно в неверии, что все это происходит на самом деле, обмякло и грузно завалилось на бок. Как нельзя кстати подвернувшийся под руку камень, в разы потяжелел и заметно побурел, недвусмысленно намекая на свою и ее роль в развязке грубо прерванного драматического действа. Окровавленный булыжник все тяжелел и тяжелел, продолжая больно впиваться в ладонь и ужасать одним своим видом. Но, несмотря на это, маленькая двуликая не могла заставить себя разжать пальцы и выпустить орудие мести. Бессмысленный взгляд метался вдоль трещин и сколов, отмечая мельчайшие изменения в расплывающемся темном пятне, цеплялся за каждый бугорок, и становился все обреченнее. Разбегались пугливые мысли, а с ними и тонкие ручейки запоздалых слез. Краткосрочный воинственный запал угас, оставив после себя тусклый дымок растерянности и непонимания.

С трудом поборов накативший приступ дурноты, девочка все же сумела разжать пальцы и неуклюже наклонила ладонь, будто надеясь, что роковой камень сам спрыгнет на землю, уподобившись ворчливой, потревоженной лягушке. Но тот видно не догадывался о возложенных на него ожиданиях и не желал так просто покидать теплое, насиженное место, до последнего цепляясь за тонкую кожу и оставляя на ней мелкие, припорошенные каменной крошкой царапины. Двуликая отчетливо видела, как камень все же опустился на землю, взметнув небольшое облачко пыли, но так и не расслышала удара. Внешние звуки не долетали до ее слуха, увязая в гулкой барабанной дроби, разошедшегося от запоздалого испуга сердца.

Неуклюже отступив на шаг, девочка едва не полетела на землю, споткнувшись о длинные ноги, распростертого на земле прядильщика. Ей совершенно не хотелось узнавать, что стало с его головой и жив ли он еще. Вполне хватало и успокаивающей нелогичной надежды, что враг всего лишь оглушен и уже совсем скоро очнется… Все же она не была убийцей ранее и не собиралась становиться таковой в будущем! Вот только что делать, если злобный прядильщик очнется, а она все еще будет находиться поблизости? Спасительного камня в руках нет, преимущество неожиданности утрачено, а сама она не слишком прыткий бегун. То ли дело легкая, как перышко Виви, но и та не убежит далеко с такой-то ногой.