Тайна одной саламандры, или Salamandridae

– Я точно не запомнил… По-моему, элизия умеет заряжаться энергией от солнечного света, ей корм не нужен.

– Ах, вот вы о чём… Да, элизия добывает из водорослей хлоропласты. По сути, она встраивает гены растений в свою ДНК и за счёт этого получает способность к фотосинтезу. Солдат, говорите? Хм… Никогда не задумывался.

– Зря, идея лежит на поверхности, – осмелел Одинцов. – Солнце встало, бойцы зарядились – и в атаку. Если взрывом оторвёт ноги – не проблема, новые вырастут. Если кишки вывалятся – их просто сгребают обратно…

Ева поморщилась:

– Можно без натурализма?

– Это профессиональная деформация, – успокоил её Шарлемань. – Военные видят мир по-своему… Но всё не так просто даже в теории. Новая генетика подразумевает новые отношения с окружающей средой. Новые участки ДНК могут оказаться беззащитными перед вирусом, который не представлял угрозы для организма со старым набором генов. Заранее угадать слабое место невозможно, а когда оно само проявит себя, приходится искать защиту.

– И роль Всевышнего уже не выглядит такой соблазнительной, – язвительно добавил Дефорж, тоже перешедший под шумок на крепкие напитки.

Шарлемань взглянул на него с презрением.

– Я не претендую на роль Всевышнего. Уровень возможностей человека – демон Дарвина.

Глава XXXV

– Демон… У этого демона профессиональная деформация покруче моей, – ворчал Одинцов себе под нос, когда после затянувшихся посиделок стюарды проводили компаньонов к апартаментам.

Он не стал осматривать номер. Какая разница, как выглядит жилище на одну ночь? Хотя Шарлемань и правда принимал дорогих гостей по высшему разряду: кроме ванной комнаты, в апартаментах уместились гостиная с барной стойкой, кабинет и спальня. Одинцов прихватил из холодильника в баре бутылку минеральной воды, для порядка отправился в кабинет, сел в глубокое кожаное кресло на колёсиках, подкатился к массивному столу, пахнущему тиковым деревом, включил настольную лампу в форме танцующего божества с абажуром в поднятой руке, вытащил из дорожного рюкзачка макбук и, закурив, поинтересовался у всезнающего интернета, что это за зверь такой – демон Дарвина.

Совокупность генетической информации человека (геном) записана в двойной спирали ДНК, которая представляет собой определённую последовательность из 3.1 млрд пар нуклеотидов.

Как и любое живое существо, человек мутирует, чтобы наилучшим образом приспособиться к среде обитания. Каждая мутация – это изменение в геноме.

Все мутации равновероятны, то есть организму необходимо перебрать 3.1 млрд вариантов, прежде чем он закрепит в ДНК единственную «нужную» мутацию. Но каждый вариант даёт 3.1 млрд вероятных продолжений; у каждого такого продолжения есть ещё 3.1 млрд вероятных продолжений, и т. д. Для простого перебора всех вариантов уже на первой сотне мутаций не хватит времени существования Вселенной.

Поскольку человеческий вид существует несоизмеримо меньший срок и при этом благополучно приспосабливается к окружающей среде, очевидно, что некий механизм разрешает лишь «нужные» мутации и отсекает миллиарды миллиардов остальных.

В 1963 году знаменитый писатель-фантаст, по специальности биохимик, выдающийся популяризатор науки Айзек Азимов объяснил это с помощью мысленного эксперимента. Разрешительный механизм, определяющий стратегию развития человеческого вида и вообще любых живых существ, Азимов назвал «демоном Дарвина» в честь автора теории естественного отбора.

Демон умеет определять наилучшую мутацию и позволяет ей изменить геном, не тратя время на перебор неудачных вариантов.