Тайна Орлиной сопки

Местожительство гражданки Спириной Марии Кузьминичны установить тоже не удалось, как, собственно, капитан Харламов и предполагал. Он связался с городской прокуратурой и просил ознакомить его с делами об убийствах в первый год после войны. Новый прокурор города как раз заинтересовался некоторыми старыми делами и тем самым облегчил задачу капитана.

Изучая одно из дел, Харламов обратил внимание на то, что у зверски убитой женщины с обезображенным до неузнаваемости лицом на левой руке обнаружено кольцо с выгравированными на нем буквами "М. Т." Он задумался. Имя и отчество убитой? Или, может быть, ее имя и фамилия? Капитан разыскивал Марию Кузьминичну Спирину. Первая буква инициалов подходила. А вот вторая?

Харламов чувствовал, что выходит на верный путь. Нужно было только найти то единственное звено, которое связало бы цепь его умозаключений.

Тщательное наблюдение за Василием Васильевичем позволило сделать некоторые выводы. Остаток дня после работы дамский мастер проводил дома. Среди знакомых преобладали женщины. Сам он заходил лишь к некоторым соседям. Все они были хорошо известны.

Вот, скажем, дочь фронтовика Елена. В прошлом году у нее тоже намечался роман с одним офицером. Ну а кто теперь объект ее нового увлечения?

Горский Анатолий Сергеевич. Служит на одном из траулеров, приписанных к мурманскому порту. Документы у него в порядке, биография безупречная. В октябре 1944 года, когда войска Карельского фронта перешли в наступление на участке, где отчаянно оборонялись отборные фашистские части, сержант Горский участвовал в десанте морской пехоты. Отличился в боях и спас жизнь капитану третьего ранга Павлову, с которым до сих пор не расстается, плавая под его началом на судах траулерного флота.

Что ж, возможно, Леночка устроит теперь свою жизнь. Правда, Горский, находившийся здесь в продолжительном отпуске, не торопился в загс. Но это уже их личное дело.

А Горский и в самом деле не торопился. Елена знала, что скоро он вернется на Север. Предложит ли ей поехать с ним? И что тогда делать? Или договорятся встретиться следующим летом, чтобы, так сказать, лучше проверить свои чувства? Пожалуй, ее больше устраивало последнее.

Василий Васильевич иногда заходил к ним, интересовался:

— Как живем, молодежь?

Горский приглашал его к столу и на минуточку уединялся с Еленой.

— Надо угостить старика. У нас что-нибудь есть?

— Есть, — отвечала Елена и открывала холодильник. Но всегда оказывалось, что там ничего нет, и она отправлялась в ближайший магазин.

Так было и сейчас. Оставшись одни, мужчины преобразились. Обычно флегматичный, Василий Васильевич заговорил быстро:

— Вчера пришла телеграмма, и я сообщил в центр. На явке в Ташкенте будет мой человек. Но независимо от переговоров шеф приказал вам перебраться на границу. Как по нотам, мы разыграли ваше знакомство с Пулатовым, весьма кстати и то, что он женился на Людмиле. Теперь нужно форсировать события… А что, если Елена переедет к сестре? Одним словом, подумайте.

Смелыми не рождаются

Бородуля сел на койку. Не открывая глаз, стал натягивать гимнастерку. Нащупал ногой сапоги и стал наворачивать портянки. В последнее время они лежали там, где их сразу можно найти.

Что и говорить, Бородуля уже не тот, каким был в первые дни на заставе. Научился вставать сразу по команде дежурного. И на тумбочку больше не натыкался. И мыло всегда находил на умывальнике. И койку заправлял прилично, аккуратно сворачивая крендельком накомарник.

Вскоре он предстал перед старшим наряда Бегалиным в полной боевой готовности. Бегалин поморгал безбровыми глазами и стал осматривать снаряжение Бородули.

А потом его снаряжение проверил и капитан Ярцев. Прежде чем отдать боевой приказ, снова спросил номер карабина. Бородуля ответил правильно, четко и сам удивился.

— Ну, главное сделано, — пошутил капитан. — Теперь осталось только научиться метко стрелять.

Ночь стояла душная. Небо словно цеплялось за вороненый ствол карабина с примкнутым штыком. Спина Бегалина маячила впереди черным пятном. Это пятно то приобретало контуры человеческой фигуры, то расплывалось.

Плотной стеной обступили камыши, лишь справа вклинивалась узкая полоска мягкого грунта. Пограничники освещали ее фонариками. Недавно пробороненная земля дышала покоем. Бородуле показалось, что он в родном колхозе, и сразу нахлынули воспоминания об отце. Тот всегда хотел, чтобы сын тоже служил на пограничной заставе. Служит. И чем хуже других?..

Бородуля наткнулся на Бегалина. Тот шепотом:

— Будь внимательней.

В монотонное гудение реки вписался рокот мотора, в глаза ударил сильный луч прожектора. Точка-тире, точка-тире… Бородуля зажмурился. Бегалин послал в ночь ответные точки-тире. Катер взревел мотором, пошел дальше.

Некоторое время шли молча. На изгибе реки Бегалин подал знак остановиться. Бородуля увидел, как старший наряда распластался на земле, и тоже залег.

Затем пограничники отползли в камыши и прислушались. Кто-то шагал навстречу.