Тайна пропавших детей

– А если вежливо?

– Леандер, мисс.

– Так много лучше. А теперь давай посмотрим, что там у тебя имеется на продажу.

Леандер протянул ей свой грязный мешок. Он представления не имел, сколько стоят эти предметы ни вместе, ни по отдельности, но это, в сущности, было неважно – лишь бы хватило на дорогу до Манчестера. Сколько может стоить билет на поезд? А ещё по прибытии ему нужно будет где-то поселиться, снять угол. И купить хотя бы новые ботинки, чтобы выглядеть прилично.

Он постарался расправить плечи и выглядеть уверенно, как если бы знал истинную цену своей добычи и не собирался уступать ни пенса.

– Интересно. – Мадам вытащила наружу и взвесила на ладони серебряную сахарницу. – Милая вещица. О, на ней и монограмма есть. «М.Дж. Л.»

– Она из большого особняка. Из Литчфилд-Хауса.

Тут врать явно было бесполезно: Леандер понимал, что лучше говорить честно, чтобы не вызывать больше подозрений, чем он уже вызвал.

– О. – Дама подняла брови. – Прямо-таки из Литчфилд-Хауса?

– Да, мисс, – отозвался мальчик, думая, что, какую бы она ни назвала цену, надо будет поторговаться, попробовать её удвоить. Она же явно богатейка. Странно даже, что она путешествует одна, без слуги или служанки.

– Давно я не слышала этого имени. – Мадам Пинчбек задумчиво провела пальцем по линиям монограммы и улыбнулась. – Конечно, я знала, что лорд обитает где-то неподалёку…

Неужели она знакома с лордом? Это же просто катастрофа. А вдруг они вообще родственники, а Леандер пытается впарить ей краденое фамильное серебро Литчфилда? Но уже поздно – остаётся только держать лицо, притворяться невозмутимым и надеяться на лучшее.

– И как эта вещь попала к тебе в руки?

– Я живу в Литчфилд-Хаусе, – вывернулся Леандер и даже не соврал.

– На сына лорда Литчфилда ты мало похож, – искоса взглянув на него, отозвалась она.

– Нет, мисс, я ему и не сын.

Она снова приподняла брови.

– Слуга?

– Вроде того. – Леандер старался осторожно выбирать слова. – Слуг там сейчас почти и не осталось.

– Вот как? Отчего же?

– Он сделался, как говорится, немножко… не в себе, когда пропала его дочь, – ответил Леандер и отхлебнул наконец из кружки. Вкус у напитка был омерзительный, но зато тепло здорово согревало, растекаясь по телу. – Он уволил почти всех своих слуг.

– Скажи мне, он до сих пор скорбит по своей дочери? – чуть склонив голову набок, дама нагнулась, вглядываясь в Леандера. В выражении её лица было нечто напрягающее мальчика – словно бы она надеялась в ответ услышать «да». Оно напоминало мордочку кошки, уловившей взглядом движение маленького мохнатого зверька.

– Думаю, да. – Мальчик пожал плечами. – Но точно не знаю. Я его встречал всего один раз.

– И он тогда же рассказал тебе о девочке? – На лицо даме упала тёмная прядь, и она отбросила её небрежным движением, не разрывая зрительного контакта.

– Нет, конечно, мисс. Просто в городе об этом судачат. А мы с мамой поселились в особняке через много лет после того, как его дочь пропала.

– А о чём он говорил с тобой во время вашей встречи? – Речь дамы убыстрилась.

– Да так, ни о чём. Он объяснял моей маме её обязанности, когда она поступила на работу.

Мадам не отводила взгляда, будто ждала чего-то ещё. Леандер неуверенно продолжил:

– Ну, ещё я помню, что он выглядел совсем больным. Сидел весь укутанный в пледы и одеяла, хотя тогда и холодно-то не было. – Леандер не выдержал и немного отстранился от дамы – его пугала её манера задавать вопросы. – А вы его знали, мисс?

Она улыбнулась и расслабила плечи. Напряжение исчезло.

– Мы встречались много лет назад. Мне он никогда не нравился. Его занятия казались мне весьма интересными, но сам он, как выяснилось, не заслуживал доверия. Итак, что у нас тут ещё?

Мадам Пинчбек, похоже, искренне заинтересованная товаром, и сама зримо хотела сменить предмет беседы. Убрав сахарницу обратно в мешок, она вытащила подсвечники, повертела их в руках, рассматривая и прикидывая вес.

Леандер хотел было из любопытства спросить, как именно выяснилось, что лорд не заслуживает доверия, но это был бы грубый вопрос, и он промолчал. Ему ведь только на руку, что мадам Пинчбек недолюбливает лорда – значит, она не слишком возмущена, что Леандер его обокрал.

Леандер усилием воли отбросил ощущение неправильности происходящего и снова сосредоточился на том, чтобы впарить свой товар.

– Этот подсвечник будет очень хорошо смотреться у вас в гостиной, мисс, – сообщил он убедительным тоном, невесть откуда вспомнив это выражение.

Мадам Пинчбек расхохоталась. Когда она смеялась, сразу делалась очень симпатичной. Леандер подумал, что ей, наверное, лет тридцать – достаточно, чтобы годиться ему в матери, но притом не быть слишком уж старой. Глаза у неё были тёмно-карие, яркие и живые. Она была худая, что есть, то есть, – но в отличие от миссис Смарт, состоявшей из сплошных углов и острых линий, мадам Пинчбек это скорее красило.

Она постучала ногтем по ножке подсвечника, покачала головой:

– Это, конечно, не лучшее серебро, которое попадало мне в руки…