Тайна Пушкинской улицы

А сегодня была пятница. День профилактический во всех отношениях. И к тому же короткий. Поразмыслив и придя к выводу, что никакого праздника нет, народ понедоумевал, да и стал пользоваться благами паргелий до потери случившейся возможности.

Тем временем, по другую сторону “баррикад”, выражаясь образно, Семён Матвеич Лузгин – чиновник в четвёртом, – не считая третьего, неудачного, – поколении, не находил себе места.

Всё начиналось, как обычно. Чашка кофе с булкой, незатейливая беседа с коллегами и тут на тебе. Потянуло работать. В пятницу.

– «Нет, – думал Семён Матвеич, – учёные правы. С природой явно что-то происходит».

Против обычного, ожидающих в узком безоконном коридоре было немного. Сперва чиновник решил, что и нет никого. Так спокойно ждали люди. Ни выкриков “я брала талончик, у меня на два”, ни очередных возмущений по поводу пришедших счетов за электричество не возникало.

Глубинное ощущение, что всё неправильно, завладев душой Семён Матвеича, не желало отпускать. И что самое противное – “жаба”, или выражаясь медицинским термином – тахикардия, отступала только тогда, когда он, “непробиваемый”, делал приятное очередному посетителю. В “приятное” входил набор нехитрых правил, таких как участие и вежливость.

Но самый трагизм ситуации наступил в послеобеденную минуту. Привыкнув обходиться без просителей, организм Лузгина сегодня вдруг взбрыкнул и, не дав чиновнику полюбоваться пейзажем за окном хотя бы минут десять, не говоря о часе, потребовал очередного приёма населения.

Борьба привычки и долга отразилась на круглом, угрюмом лице, а тело стало ломить так, что очередной человек, заглянувший в крошечный кабинет, отступил в тень.

– Проходите, проходите, – опередил вниманием Семён Матвеич, и ему тут же полегчало. – Слушаю вас.

– Меня из архитектуры направили сюда, – спокойно заявил вошедший, протягивая бумагу. Не дожидаясь приглашения, мужчина сел напротив в неудобное кресло, поставленное в заведомо просящее положение, аккурат так, что посетитель усаживался к возвышающемуся по другую сторону человеку под девяносто градусов, и чтобы хоть как-то разговаривать, вынужден был располагаться на краю.

– А, – проговорил Семён Матвеич, вскидывая бровь.

– Есть, – отозвался присевший, извлекая бумаги.

– И… – протянул Лузгин, ознакомившись с представленным пакетом документов.

– Конечно, – согласился человек, передавая дополнительную копию.

– Справки с места жительства нет, – закатил глаза Семён Матвеич. “Жаба” молчала. – Да. Справки не хватает, – уже уверенней заявил он. – А может, вы там уже не живёте. Откуда нам знать?

– Так ведь паспорт. Вот, – восстал мужчина напротив. – Зарегистрирован. Печать.

– Ну и что, что печать? Справки вон нет.

– Но закон не предусматривает справку, – тихо возмутился посетитель. – И, между прочим, на стенде у вас, – подбородок указал в сторону коридора, – о ней ни слова.

– Что вы в самом деле? – привычно откинулся на спинку невысокого кресла Семён Матвеич. – Это же ясно. Везде требуется.

– Но она действительна только десять дней, – начал повышать голос надоедливый человек.

Вот этого чиновник не любил. Не нравились ему настырные и непонятливые люди.

– Вам ясно ска…, – хотел закончить Семён Матвеич, но как-то по – птичьи моргнул, замер и постарался дышать потише. Осторожными, маленькими вдохами – выдохами. Пальцы сами потянулись к ручке.

Только поставив подпись, Лузгин почувствовал облегчение. И на всякий случай, вежливо попрощался.

Когда последний посетитель прикрыл за собой дверь, хозяин кабинета – пенала принялся искать причину неожиданного беспокойства. Что-то случилось ещё.

– “Ах, да”, – понял он, наконец. Организм нынешним днём совершенно не переносил подношений. Никаких. До глупого физического отвращения.

Семён Матвеич не видел паргелий, но ему очень захотелось, чтобы наступил вечер, а с ним ожидание обычных беззаботных выходных.

Глава 29

Счастье, ау!

где становится ясно, что счастье приходит ко всем по-разному

Счастье Леночки ставилось под вопрос. Она и сама ощущала какое – то возникшее беспокойство. Чтобы найти новую работу требовалось время, поэтому заработную плату, которую рука так непредусмотрительно швырнула в лицо бывшему кавалеру, следовало забрать. Какие – никакие, деньги. С недавнего времени, Елена стала ценить даже крохи. Возвращаться к прошлому очень не хотелось. Желалось другого. Встретиться случайно, через некий промежуток времени, блистать, запомниться только такой – счастливой, с удавшейся судьбой и реализованными амбициями.

Леночка знала: в данный момент мечтать можно о многом, а сосредоточиться надо на основном.

Она вошла в кабинет главы “Проекта“ на правах хорошей, в прошлом, сотрудницы. Не такая задиристая, с поубавившимся высокомерием, но всё ещё претендующая на равное к себе отношение.

– Где же наш оруженосец? – оглянулась девушка, в поисках Славика. – Никак, сбежал? – каблучки прошлись по паркету, тело расположилось в мягком кресле, а ноги, медленно перекинутые одна на другую, способствовали повышению внимания.