Тайна сибирской платформы

Вера, родная, мы так редко видимся с тобой!.. И каждый раз при расставании мы поднимаем бокалы за годы странствий и минуты встреч. Мы знаем, что эти минуты стоят долгой жизни рядом с другом. Мы знаем, что годы разлуки не страшны нам. Мы верим в это.

Когда ты проснешься, мы уже приземлимся на желтую отмель бурной таежной реки. Место нашей посадки будет всего в четырех километрах от Северного полярного круга. И когда ты встанешь, будешь умываться и причесываться, мы, проводив улетевший на юг самолет, уже пересечем черту Полярного круга. Нагруженные тяжелыми рюкзаками, мы пойдем дальше, на север. Наши геологические молотки будут стучать по выходам древних пород, мы будем вгрызаться кайлами и лопатами в вечную мерзлоту, будем засыпать по вечерам среди болот и топей под холодными полярными звездами и думать о тех, кто ждет нас на Большой земле.

Через много-много дней мы снова выйдем из тайги — бородатые, грязные, уставшие. Нас будет ждать самолет. Мы вернемся с победой — я в этом уверен. Когда мы снова поднимемся в воздух, я буду смотреть в окно и думать о тебе.

Но это будет еще очень и очень не скоро. А пока, пока зажмурься и жди. И верь в нашу победу.

Верочка, здравствуй! Не сердись на меня, но получилось так, что письмо, написанное в самолете, я не отправил с летчиками обратно. Мы неудачно приземлились — пришлось перетаскивать грузы на берег по пояс в воде. В этой суматохе я и забыл передать летчикам письмо, чтобы они опустили его в почтовый ящик на центральной базе экспедиции. Оно осталось со мной, и вот уже второй месяц я ношу его по тайге, думая о том, что оно дошло до тебя и ты уже прочитала его.

Я нашел его вчера среди карт и теперь не знаю, когда оно попадет к тебе. Но, несмотря на это, я все же пишу тебе по привычке. Как мы живем? Тебе, наверно, не очень-то интересно знать это — десятки моих северных писем лежат на твоем туалете в резной шкатулке, которую я подарил тебе в прошлом году. И все они написаны из тайги от костра и полны описаний нашей во все годы одинаково бродячей геологической жизни.

Я и сейчас сижу у костра и, разложив на коленях помятый лист бумаги, царапаю карандашом. Все уже спят, я сижу один, кругом темнота, и наш костер затерялся в ней, как маленькая светлая песчинка в огромном океане ночи.

Я сижу теперь так — один у костра — очень часто. Ребята ругаются, просят ложиться, а потом залезают в спальные мешки и оставляют меня один на один с костром. Я сижу, смотрю на улетающие вверх искры, и мне почему-то всегда в такие минуты вспоминаются слова нашей старой геологической песни:

Я смотрю на костер догорающий —Пляшет розовый отблеск огня.После трудного дня спят товарищи.

Почему среди них нет тебя?..

Здравствуй, Верочка, милая! Снова привал, снова ночь и костер, и мне снова захотелось поговорить с тобой. Пожалуй, это письмо я привезу тебе зимой сам — раньше оно не дойдет до тебя. Когда я приеду, я не буду тебе рассказывать ничего. Я молча войду в твою комнату, поставив на пол чемодан, и отдам тебе это письмо. Ты будешь читать его, а я буду сидеть напротив тебя и смотреть на тебя, на твое лицо, на твои волосы, на твои руки. Ты прочтешь письмо, все поймешь, и мы больше не будем ни вспоминать, ни говорить обо мне. Мы будем говорить только о тебе — о твоей жизни, о твоих делах, о твоих успехах.

Поэтому я пишу тебе сейчас обо всем — о нашей работе, о наших невзгодах и разочарованиях, о наших маленьких радостях. Вера, мы ищем здесь, за Полярным кругом, кимберлитовую алмазную трубку. Что это такое, ты знаешь по моим старым рассказам. Я могу добавить только то, что, не найдя этой трубки, нам нельзя возвращаться на центральную базу экспедиции. Мы не можем ее не найти. К этому подготовлено все: определен приблизительный район ее обнаружения, выработана поисковая методика. Мы не имеем права не открыть трубку: потрачено слишком много времени, сил и средств на подготовительные работы.

Трубка окружена геологами со всех сторон, ей некуда деваться. От нас требуется только одно — нащупать трубку, взять из нее образцы и нанести контуры месторождения на карту. По нашим следам пойдут строители. Они заложат на трубке рудник и поселок. И это должно быть сделано не позже будущего лета — значит, этой осенью мы не можем вернуться на центральную базу экспедиции без карты трубки. Мы знаем, что где-то далеко на юге вышли на поиск кимберлита еще несколько разведочных отрядов. Это придает нам сил — естественно, хочется быть первыми.