Тайна Солнечной принцессы

— Опаздываешь, дерзкая девчонка. Хозяин недоволен, — проскрипел Кахаар и открыл ворота, пропуская меня, но не моего молчаливого охранника. Так было заведено — во владения любого старшего Дома могли войти только по приглашению. Моего охранника никто никогда не приглашал.

Кахаар относился еще к тому старому виду полукровок, которые свято верили в исключительность дэйвов и не просто мирились, а считали естественным свое положение слуги. В какой-то степени они даже гордились, что могли служить самому стержню Дома. Наверное, поэтому дед до сих пор его и держал — за преданность.

Сейчас времена изменились. Полукровки больше не хотят быть безропотными рабами, и повелитель поддерживает их в этом желании. Недавно даже был создан профсоюз полукровок — служащих, куда мог прийти любой слуга и пожаловаться на хозяина. Его жалобу рассмотрят, учтут, и если хозяин окажется виноват, то мало того, что лишится слуги, но еще и заплатит приличный штраф государству. Какому дэйву это понравится? Вот именно, что никакому.

Одни мирятся с таким положением вещей, другие сопротивляются в Совете, а некоторые, особо фанатичные, финансируют заговорщиков, которых официально вроде бы не существует, а не официально они до сих пор таятся среди тех, кто формально поддерживает повелителя. Кто бы что ни говорил, но двенадцать лет назад повелитель добрался не до всех. А жаль.

— Явилась наконец, — процедил дед, когда я вошла в гостиную особняка, такую же мрачную, как и весь дом Агеэра. Дед, как всегда подавлял своей внушительностью, заставляя меня ежиться и даже как-то мельчать. Его взгляд ясно давал понять, что он мной недоволен. — Присаживайся. Кахаар, принеси чаю.

Слуга поспешил удалиться, а я уселась на краешек кресла, напротив деда.

— Что это за концерт был вчера?

— Сирель де Лиар бросила мне вызов. Я не могла отказаться, не посрамив свой дом… сэр.

— А что так долго-то? — заинтересовался дед, а я даже удивилась и подняла голову, чтобы проверить, не ослышалась ли. Кажется, не ослышалась. Дед явно ждал ответа.

— Она заклинание раздвоения использовала. И огненные мечи… сэр.

— Хм, откуда несовершеннолетняя может знать подобные заклинания? — почесал идеально гладкий подбородок дед. — Кто-то научил? Надо бы разобраться. Пошли, покажешь мне все, как было.

— Но…

Я хотела возразить, сказать, что не могу сейчас. Я ведь только пришла, да и вообще, но дед возражений не принял, велел переодеваться и через пять минут быть в тренировочном зале. Я мысленно простонала, но даже не подумала о том, чтобы спорить.

Дед споров не любит, как и того, чтобы ему перечили. Здесь у тебя два пути: либо подчиниться, либо он тебя подчинит, третьего не дано. Я это еще ребенком усвоила, когда он в первый день наших, так называемых занятий, в меня ножичками кидался, настоящими, острыми, и попадал ведь. Я когда оттуда вышла, была на подушку для булавок похожа, вся истыкана. А дед даже лекаря не вызвал. Сам мне раны обработал, не переставая возмущаться моей бесхребетностью, и обезболивающего не дал. «Не заслужила», — сказал он тогда, а на следующий день вытащил меня из постели на заре и продолжил игры с ножичками, правда на этот раз я в него кидалась. Увы, ни разу не попала, но сам факт того, что можно было… В общем, странный он — мой дед. Изверг вроде, но справедливый изверг.

Тренировочный зал не изменился, ни за год, ни за два, ни за пять лет. Мне кажется, в доме деда вообще ничего никогда не менялось, разве только Кахаар, старел и дряхлел.

— Ну что стоишь? Показывай, как дело было, — окрикнул меня дед, когда я встала у порога. Заходить не хотелось, но кого здесь интересует, чего я хочу? Вот именно, что никого.

Следующие полчаса я объясняла в лицах, что и как делала, где стояла, как вела себя Сирель, а он все спрашивал и спрашивал, и спрашивал, словно пытался что-то уловить. Но то ли не улавливалось у него ничего, то ли я плохо показывала, в общем, дед разозлился и решил воплотить все, так сказать, воочию. Очертил круг, произнес заклинание раздвоения, создал для каждой своей копии по огненному мечу и устроил мне новый забег с препятствиями. Не учел дед только одного, что он намного опытнее и сильнее Сирель, да и я работала не одна, а в паре с Али. Конечно, у меня ничего не вышло. Срезалась на первой копии, которая так меня огненным мечом приложила, что кровь из порезанной руки хлынула, аки фонтан на главной площади. Дед разозлился, велел мне подняться и сражаться. Пришлось подчиниться, валятся на полу чревато всякими неприятностями.

Вторая попытка добраться до деда закончилась так же, как предыдущая. Теперь во мне было две дырки, а вокруг восемь злых копий и один настоящий и очень злой дед.

— Демоны, Клементина, как ты вообще победила с такой слабой координацией? Ваш Хорст совсем, что ли, ничему вас не учит?