Тайна старого особняка

^{Сноска № 89}

Смит становится красным. Как свекла. Как помидор. Как знак «стоп». Как самый красный цвет на свете.

Он рычит и наклоняется к нам. Он мог бы легко побить нас всех троих одним мизинцем.

– Да как вы смеете… – Смит презрительно фыркает. – Вы… вы! Скачете по дому. Суете свои сопливые маленькие носы туда, где им не место, и тычете в меня своими жирными пальчиками!

Я съеживаюсь:

– Ммммммы просто задали вам простой вопрос!

– Убирайтесь из этого дома немедленно!

– Нас наняли не вы, – возражает Элиза. – И вы не можете нас уволить.

Смит напрягает мышцы:

– Убирайтесь! Если еще раз поймаю вас, то…

Но я не слышу его последних слов, потому что убегаю. Так же поступают Фрэнк и Элиза. Смит так зол, что, кажется, вот-вот ВЗОРВЕТСЯ и нас накроет кишечным салютом! Мы быстро выбегаем из комнаты, но Смит бежит за нами вплоть до самого выхода. Потом он захлопывает дверь у нас перед носом.

Каждый день в течение недели мы пытаемся проникнуть в дом Гвиневры Лекавалье, чтобы продолжить расследование, но Смит пресекает все наши попытки. Мы не можем войти. Гвиневра думает, что мы слиняли, поэтому звонит маме в офис, чтобы пожаловаться. Так мама и узнает о наших проделках.

Наше наказание? Мы должны вычистить весь особняк Гвиневры Лекавалье зубными щетками. А хуже всего то, что нам все время приходится слушать, как она фальшиво исполняет оперные арии!

Остановите это. ОСТАНОВИТЕ ЭТО!

ДЕЛО ЗАКРЫТО

МЫ БЕГОМ ВОЗВРАЩАЕМСЯ к дому Гвиневры, заходим через парадную дверь и начинаем повсюду искать Смита. Мы исследуем комнату за комнатой, но его нигде нет. Мы носимся по коридорам, скрипя ботинками.

^{Сноска № 31}

Внезапно Смит вырастает перед нами с перекошенным от гнева лицом.

– Что это вы, дети, здесь делаете? – рычит он. – Кто, по-вашему, будет оттирать эти полоски от ваших ботинок на полу?

– Простите, – говорю я. – Мы искали вас.

Смит сжимает кулаки. Надеюсь, он не собирается нас бить.

– Что вам нужно?

– Задать вам несколько вопросов, – отвечает Элиза. – О том, почему вы такой ворчливый.

Я хлопаю себя по лбу. Элиза!

Лицо Смита становится красным, почти лиловым. Его голова похожа на огромную виноградину, готовую вот-вот взорваться.

– Убирайтесь!

– Вы не можете нас выгнать, – возражаю я. – Нас наняла Гвиневра.

– Мне все равно! – кричит Смит, брызгая слюной. – Уходите!

Он представляет собой очень угрожающее зрелище: слюна разлетается в разные стороны, лицо лилового цвета, а на лбу вздувается вена. Фрэнк выглядит так, будто готов расплакаться. Даже у Элизы глаза наполняются слезами.

Смит выгоняет нас из дома и закрывает за нами дверь. Весь день мы пытаемся попасть обратно, но он перекрывает нам все пути. Каждый раз, когда мы бежим к какой-нибудь двери или окну, Смит оказывается по ту сторону, срывая все наши планы снова приступить к работе.

Поведение преступника?

Мы этого никогда не узнаем.

ДЕЛО ЗАКРЫТО

ЛИЦО МЭДДОКА ПЕРЕКОШЕНО гримасой. Он в ярости. Нужно убираться отсюда! Плюс, если они погонятся за мной, то Элиза и Фрэнк смогут ускользнуть.

^{Сноска № 104}

Я делаю разворот на сто восемьдесят градусов и даю деру. Бегу так быстро, что чуть не спотыкаюсь о ступеньки, и хватаюсь за перила, чтобы не упасть. Но длинные ноги Мэддока быстрее – он перепрыгивает через три ступеньки и хватает меня за пояс.

– ПУСТИ!

На звук моего голоса Элиза и Фрэнк выскакивают из корзин с бельем и спешат на помощь.

Я брыкаюсь, царапаюсь и пытаюсь вырываться, в то время как Мэддок валит меня на пол и, делая поражение еще более оскорбительным, садится сверху.

– Вот, – говорит он, – теперь ты никуда не денешься. И… не двигайтесь! – кричит он Элизе и Фрэнку на верхней площадке лестницы. – Или я навалюсь всем своим весом на вашего друга.

– Так это еще не весь ваш вес? – хриплю я.

– Примерно половина, – говорит он, и я непроизвольно вскрикиваю. Если он решит окончательно раздавить меня, то, вероятно, сможет это сделать. – Зайка! – кричит он Пэтти. – Позвони Гвиневре Лекавалье! Я хочу, чтобы она пришла сюда и объяснила мне, почему эти детективы что-то вынюхивали в нашем доме.

Пэтти бледнеет:

– Ты думаешь, это Гвиневра велела им шпионить за нами?

– Нет! – возражает Элиза. – Это была наша идея!

– Неважно, – отвечает Мэддок. – В любом случае я хочу, чтобы она пришла и забрала вас отсюда.

Пэтти исчезает в коридоре, без сомнения, для того, чтобы позвонить домой Гвиневре Лекавалье. Мне очень неловко, и не только потому, что на мне сидит взрослый мужчина.

Через несколько минут раздается звонок в дверь, но, когда Пэтти открывает дверь, там стоит вовсе не Гвиневра! Пришли Айви и Смит.

Волосы Айви накручены на бигуди, а глаза дико бегают по фойе и лестничной клетке.

– Чем вы тут занимаетесь, играете в рестлинг? – восклицает она.

– Я не играю, – сердито говорю я.

Честно говоря, разве это кажется забавным – быть раздавленным мерзким адвокатом весом в сто килограммов?

Мэддок наконец слезает с меня. Я встаю со всем достоинством, на какое только способен.