Тайна старого пирата

Володя загадочно улыбнулся и принялся за работу. Я тоже сделала вид, что увлечена своими идеями, но сосредоточиться не могла. В голове вертелось множество мыслей, но ни одна из них не имела ничего общего с работой. Особенно докучал вопрос: кто напал на Татьяну Дмитриевну? Случайные хулиганы? Зачем им нужна была семидесятипятилетняя старушка? Мне почему-то в такие случайности не верилось. А если не хулиганы? Если кто-то не хотел, чтобы с ней встретилась я? Например, Артемьев не захотел мне рассказывать, какие дела связывают его с этой пожилой женщиной. Может, это он… А зачем он предложил мне навестить ее? Хотел присутствовать при разговоре? Он мог контролировать разговор и у меня дома. А кто еще? Убийца того человека, который лежал у меня в подвале? Татьяна Дмитриевна знала о трупе? Нет. Она бы наверняка рассказала милиции. Яшка? А зачем?

К концу дня голова у меня заметно распухла. Мне казалось, это можно было заметить даже визуально. Не продвинувшись ни на пиксель в моем новом проекте, я едва дождалась окончания рабочего дня и проскользнула к выходу. Машина Артемьева уже стояла у входа. Усаживаясь в вежливо открытый автомобиль, я зачем-то подняла голову и посмотрела на окна моего офиса. Из-за слегка раздвинутых жалюзей на меня холодно смотрели глаза моего шефа. Ну и пусть. Я решительно захлопнула дверцу и скомандовала.

– Поехали!

– Слушаюсь! – дьявольски улыбнулся мне мой пират, и машина сдвинулась с места.

* * *

– Нет-нет. Телесных повреждений не было, – заверил нас пожилой врач из кардиологии. – Но она сильно испугалась – у нее предынфарктное состояние. Так что Вы там особо не задерживайтесь и постарайтесь не задавать ей неприятных вопросов.

В последних лучах сентябрьского солнца палата казалась уютной и просторной. Татьяна Дмитриевна выглядела бледной и осунувшейся, но ее глаза смотрели так же остро, как и накануне.

– Хорошо, что пришли, – слабым голосом приветствовала она нас. Я все беспокоилась, что вы там ждете меня. А я… – она вздохнула.

– Ничего. Мне не в тягость подождать еще. До Вашего выздоровления, – бодро возразила я.

– Ты осторожней ходи по вечерам. Если они нападают на старух, – она вздрогнула. – То молодым девушкам и вовсе опасно.

– Не волнуйтесь за Марину, – вмешался в разговор Артемьев. – Я ей не позволю ходить одной по ночам.

Я задохнулась от возмущения и почувствовала, как краска заливает лицо. Негодяй! Он позволяет бедной женщине думать, что мы…

Артемьев с удовольствием наблюдал, как я меняю окраску, и скромно улыбался. Теперь Татьяна Дмитриевна будет со мной осторожна в разговоре. И никогда не скажет того, чего не сказала бы Артемьеву.

– Вы лучше расскажите, кто на Вас напал. Вы кого-нибудь запомнили? – продолжал проявлять инициативу мой назойливый компаньон.

– К сожалению, нет. На улице уже смеркалось. А я неважно вижу даже при дневном свете, – с сожалением сказала она. – Хотя, в одном из них, было что-то знакомое. Нет. Внешность я не рассмотрела. Знакомой была манера двигаться, что-то в голосе… Но, сколько ни стараюсь, не могу вспомнить. Может, показалось.

– А что они хотели?

– Хотели, чтобы я им что-то «отдала» или «отвалила». Но я не поняла, что именно. Они подскочили ко мне с ножом, этот, чей голос показался мне знакомым, начал шептать, что-то вроде «Ну, бабка, если ты сейчас не от…», а дальше я потеряла сознание. Очнулась уже в этой палате.

Хорошенькое дельце! Эти бандиты не хотели, чтобы мы встретились? А как же они допустили меня к ней сегодня? Их напугало присутствие Артемьева? Он невольно меня защищает? И так ли невольно?

– Вы в милицию не жаловались?

– Я уже рассказала милиции. Милиционер, кстати, меня и нашел. Обещали охранять.

– А как Вы чувствуете себя сейчас? – мне так хотелось задать хотя бы часть вопросов, которые не давали мне спать по ночам.

– Достаточно хорошо, чтобы ответить на твои вопросы, – улыбнулась пожилая женщина.

Неужели я так прозрачна для окружающих? Безобразие.

– Расскажите о Клеопатре Ильиничне.

– Она была умным и интересным человеком. Образованным. Кроме того, что работала в музее, подрабатывала тем, что давала уроки английского в частном порядке.

– Так у нее были ученики? А кто?

– К сожалению, я их не видела. По-моему, последней была, кажется, девочка.

– А она Вам не рассказывала, какое отношение к Клеопатре Ильиничне имею я? Я ведь не знала ее никогда.

– Я понимаю Ваше любопытство. Я была свидетелем, который заверял это завещание. И этот вопрос я ей задавала.

Я затаила дыхание.

– Но она ответила, что не хочет раньше времени, что-либо говорить и сама тебе все объяснит. Она не собиралась умирать так скоро. К сожалению, это все, что мне известно.

– А были ли у Клеопатры Ильиничны еще какие-нибудь рисунки кораблей? – вставил свои пять копеек Артемьев.

– Других рисунков я у нее не видела. Но историей судостроения в нашем городе она интересовалась всерьез. Она вообще была очень любознательным и неравнодушным человеком. Добрым человеком.

– А Вы не знаете, откуда у нее этот рисунок? – не унимался мой настырный компаньон.