Тайна старого замка

На поле появилась следующая пара. В ней выделялся рыцарь в черных доспехах. Он остановился напротив белокурой дамы, сидящей рядом с хозяином замка, и, приложив руку к сердцу, склонил голову. Красавица скромно опустила глаза, стянула с маленькой ручки узкую красную перчатку и бросила рыцарю. Он пристегнул ее на груди и поскакал в свой угол. Второй рыцарь тоже остановился напротив блондинки, ожидая вторую перчатку, но дама лишь покачала головой. Тогда он, превозмогая тяжесть доспехов, соскочил с коня, опустился на колени и в мольбе протянул к даме обе руки. Красавица опустила на лицо вуаль, давая понять, что перчатки от нее он не дождется.

— Я отниму ее у соперника, — поднимаясь, пообещал рыцарь.

Публика взревела от восторга. Веселое волнение охватило всех. Мужчины с восхищением, а женщины с завистью глядели на виновницу столь драматической сцены. И лишь из узкого окна на нее, не отрываясь, смотрели пылающие ненавистью зеленые глаза.

Подбежали оруженосцы и помогли рыцарю снова сесть в седло.

Запели трубы, и сражение началось.

Рыцари во весь опор помчались навстречу друг другу…

* * *

…Тихий скрежет металла. Почти неслышные шаги и негромкий оклик откуда-то издалека.

Сонливость слетела мгновенно. Наталья раскрыла глаза, прислушалась. Ей показалось, что она слышит имя подруги. Значит, кто-то знакомый!

— Сюда! — позвала она.

И мгновенно перед ней возник Марк.

— Где Ксения? — сразу же спросил он.

По тому, как были произнесены эти слова, Наталья поняла, что говорить о чем-то еще с ним сейчас бесполезно: он просто не поймет или не услышит. А у нее было много вопросов, например о том, как он их нашел… Но она лишь кратко ответила:

— Здесь, рядом. Она, похоже, довольно крепко заснула.

Марк сунул ей в руки незажженный фонарь.

— Без особой надобности не включайте, — приказал он.

По шороху, едва уловимому движению воздуха Наталья поняла, что он наклонился к Ксении, слегка потряс.

Ксюша жалобно ойкнула.

— Тише, — очень нежно и проникновенно произнес он. — Больше никакой опасности нет. Сейчас я вас вытащу.

Он подхватил Ксению на руки:

— Идите за мной след в след и постарайтесь как можно меньше шуметь, — бросил он Наталье и, не дожидаясь ответа, двинулся вперед.

И снова они проделали тот нелегкий путь через подземный тоннель, теперь, правда, в обратную сторону, к свободе. Дважды ей все-таки пришлось включать фонарь. Один раз, когда спускались по крутой лестнице, второй — когда, поскользнувшись, она выронила Ксюшин телефон и отчаялась бесплодно шарить по засыпанному гравием и мусором полу.

Когда она, наконец, вышла наружу, Марк уже осторожно уложил Ксюшу на сиденье:

— Где болит?

Ксюша молча указала на правую ногу.

Пока Марк расшнуровал кроссовку и осторожно стягивал ее, Наталья размышляла о том, какая же разница между этим немногословным молодым человеком и тем образом, какой нарисовала ей Ксюша. Она рассказывала, что он интересный, много знает, значит, они долго разговаривали. Но, глядя на Марка в эти минуты, трудно было поверить, что из него можно вытянуть даже и раскаленными клещами хотя бы одну фразу.

Марк ловко и даже нежно, словно профессиональный костоправ, пробежался по распухшей Ксюшиной ноге, ощупал, чутко исследуя каждый изгиб, лодыжку, сам себе кивнул и повернулся к Наталье:

— Идите сюда, будете помогать.

Наталья содрогнулась, представив, что ей сейчас предстоит.

— Держите здесь и здесь, как можно крепче, — и, посмотрев на Ксению: — Сейчас будет очень больно, но совсем недолго. А потом все сразу пройдет.

Побелевшая Ксюша кивнула и закусила губу.

Наталья вцепилась в ногу, как показал Марк, и зажмурила глаза…

Раздался душераздирающий крик…

— Все, можете отпускать, — услышала она слова Марка. — Идите, садитесь за руль.

Она послушно разжала руки и, повинуясь приказу, словно загипнотизированная звуком его ровного голоса, обошла «Hummer», уселась на место водителя.

Только теперь она решилась оглянуться и посмотреть на подругу. Ксюша была без сознания. Марк бережно, как драгоценную китайскую вазу, перенес ее на переднее сиденье, аккуратно уложил на нем и на минуту замер, глядя на ее бледное измученное лицо. В холодном прозрачном свете раннего утра Наталья смогла, наконец, внимательно разглядеть своего спасителя. Чем-то неуловимым он напоминал того неизвестного, чей портрет Ксюша считала портретом Бальтазара Коссы. Четкие, будто отлитые из бронзы черты: прямой точеный нос, острый волевой подбородок, красиво изогнутые губы, большие глубоко посаженные глаза под густыми черными бровями. Но главное во всем облике — сочетание большой внутренней силы и глубокой неизбывной печали…

— Поезжайте как можно быстрей, — резко обернувшись к Наталье, сказал он. — Опасности никакой нет, — она удивленно приподняла брови, но поняла свою ошибку, когда он кивнул на Ксюшу: — И все-таки ее надо поскорей уложить в постель, согреть, а то будет воспаление легких. Может быть, стоит вызвать врача. Кроме того, она очень устала и много пережила сегодня.

Наталья усмехнулась: вот и дождалась длинной фразы, в которой звучит так много неподдельной искренней заботы о подруге.