Тайна Тихого океана

– Ну, – без особого тепла в голосе согласился Евахнов и сунул ладонь навстречу ладони. Сам в этот момент прикидывая: не спрятаться ли в сене? Только собаководы знают, что псы человека в сене не чуют. Может, и удастся обдурить конвоиров на халяву…

А что потом? Недосчитаются пленного, хватятся – и найдут. За этим похищением, видать, стоит серьезная организация. Раз сумели рейсовый самолет угнать неподалеку от места прибытия [24].

– Господа, господа, не будем ссориться. Мы все делали одно дело и вместе попали в беду. Так давайте же сообща и подумаем, как быть…

– Первым делом нужно среди нас выявить стукача. Чтоб не предал. Среди нас просто обязан быть стукач. Я знаю, как такие дела делаются!

– Не хочу, не хочу, что же с нами будет…

– Нужно двери выбить – н-на! И в разные стороны – н-на!

– А у меня в чемодане справка о том, что я по вине турфирмы все-таки заразился желтой лихорадкой, несмотря на прививку. Пятьсот баксов стоила, выкинут же, сволочи…

– Я ваш большой поклонник. И, можно, сказать, ученик, – затарахтел бритоголовый, воровато озираясь. Здесь, в этой ситуации, уже не было своих: каждый сам за себя. – Ваш метод «нарываться на скандал» я считаю верхом легального туррекета. Я его тоже попробовал. В шоп-туре по Греции за дешевыми шубами – специально купил самую дорогую. А потом нашел в Москве такую же подешевле… – Бритый мальчик имел широкий плебейский нос, выдвинутую вперед нижнюю челюсть, низкий лоб и тем не менее дураком не казался. Дело то ли в глазах, то ли еще в чем, но мальчика было трудно представить одетым в спортивный костюм.

– Ну? – сказал Евахнов из вежливости, на самом деле мучительно подыскивая возможности для побега. Задерживаться среди турмошенников он не собирался. Наперекор судьбе он собирался за оставшиеся гулькин нос дней отыскать табельный пистолет. И успеть вернуться. Чтобы посмотреть в глаза бывшему другу генералу Гулину.

А ведь курсантами они были неразлей вода. Однажды, отправленные на дальний пост зимой, они всеми правдами и неправдами добыли бутылку дешевого красного вина. Пока старший по наряду не завалился спать, прошло девять часов. Все это время бутылка охлаждалась в сугробе. А потом они в три часа ночи давились ледяным до боли в зубах вином. Закусывая против запаха луковицей. И мало того, что не получили никакого кайфа, так на следующий день оба загремели в санчасть. Воспоминание чуть-чуть остудило.

– Ну не может же быть, господа, чтобы такое им сошло с рук! Мы же в цивилизованной стране, нас должны искать! – гремел раскатистый бас. – И найти! Существуют же международные соглашения…

– По башке этим фашистам – шар-рах! Автоматы отобрать – шар-рах! Коленом по яйцам – шар-рах!

– А если стрелять начнут?

– Не хочу, не хочу…

– Не начнут.

– А если?

– Эх, зря футболку с ди Каприо [25] купил. Дурная примета оказалась…

– Стукача вычисляют так…

– Надо дать знать властям. У кого-нибудь остался радиотелефон?

– Ну, я это им так не оставлю. Мой муж – генеральный директор!

– Зря меня в этот рейс не заманивали бы, – гордо и многозначительно воздел подбородок бритоголовый. И тут же, вспомнив боль в расквашенной губе, подбородок опустил. – Я ведь печенкой чувствовал, что не надо было лететь в этом году в Бразилию. И не я один чувствовал – многие из наших не хотели. Что-то такое нехорошее тут назревает, уж поверьте профессионалу. Я вообще-то банщиком работаю, но газеты читаю. Деньги из МВФ – в Бразилию, гуманитарная помощь – в Бразилию, перенос центрального офиса Билла Гейтса – опять же в Бразилию… Но уж столько дырок в договоре с этим «Карнавал-тревелом» оказалось, что грех было не попытаться срубить с них капусты через суд на халяву. Вот и срубил…

Наконец генерал приметил кое-что подходящее. Нет, идею проломить крышу и выбраться через верх пришлось оставить. Зато тюремщики, то ли по безалаберности, то ли по неопытности – хотя на сколько же неопытным следует быть, чтобы допустить такое? – забыли в сарае инвентарь. Аккуратно прислоненная к дощатой стене, в углу, отполированным ладонями древком вверх покоилась мотыга.

Стараясь не обращать внимания на голоса заседающих, Евахнов прислушался. Снаружи все было тихо. Стоит ли у дверей часовой?.. Ну, это можно проверить только одним способом. Хорошо бы сейчас самолет взлетел – за гулом турбин уж точно никто не услышит. Интересно, куда они «Ил» денут? Его ж за сто кэ-мэ видать. Засекут – вот и накрылась рабовладельческая шарашкина контора. Не на металлолом же распилят [26]?

– Где мы находимся, ты знаешь? – прервал словоизлияния почитателя генерал.

– Ну-у… – протянул тот, задумчиво потеребив серебряное колечко в левом ухе, – До посадки еще оставалось минут пятнадцать, заходили по Солнцу, горы слева по борту… В общем, я думаю, мы километрах в ста восьмидесяти от Рио. Скорее всего, к юго-востоку… Да что толку с того, где мы находимся?

Не удостоив «ученика» ответом, генерал решительно прошел в угол, взял мотыгу, поплевал на руки и обрушил на стену первый удар. Сверху посыпалась труха, попала за воротник и закололась.