Тайна турецкого паши

Наконец сон начал рассказывать Хасану свою бесконечную сказку, перед глазами его поплыли чудесные миниатюры из старинных рукописей – и в это время в дальнем углу кельи послышался едва слышный шорох.

– Кто здесь? – проговорил Хасан, приподнявшись на локте.

В углу кельи мелькнула какая-то тень.

– Кто здесь? – повторил Хасан. – Ответь мне, во имя Аллаха, милостивого, милосердного!

Однако вместо внятного ответа из угла кельи донеслось какое-то неразборчивое бормотание, сходное то ли с детским лепетом, то ли с рычанием дикого зверя. В это время в окно кельи заглянул бледный лик луны, сходный с прекрасным ликом Лейлы, какой рисуют опытные мастера, украшая историю Меджнуна.

Бледный свет озарил келью, и Хасан увидел в углу человека с усталым, измученным лицом. Того самого человека, которого минувшей ночью Хасан впустил в текию. Того самого, которого днем раньше он встретил в городке, когда его, связанного, вели стражники.

Человек открыл рот, словно пытаясь что-то сказать, но Хасан увидел багровый обрубок языка, шевелящийся во рту, словно раненая саламандра, а вместо слов из уст ночного гостя снова донеслось неразборчивое бормотание.

В этом бормотании слышалась просьба, более того – мольба, и каким-то неведомым чувством Хасан понял, что ночной гость просит его вернуть тот пергамент, который он передал Хасану на сохранение.

– Я отдам тебе его, добрый человек! – поспешно проговорил Хасан и открыл свою шкатулку.

Сложенный пергамент лежал на дне этой шкатулки. Хасан извлек ее и протянул немому.

В это мгновение он ощутил тоску и боль, как будто расставался с любимым человеком. Но долг выше любви, и он отдал пергамент ночному гостю.

Тот благодарно забормотал, спрятал пергамент под своей запыленной, изорванной одеждой и выскользнул из кельи.

Хасан хотел лечь – но не смог, им овладело неясное беспокойство. Он торопливо оделся, и вышел из кельи, и прокрался через двор текии, и успел заметить, как неясная фигура проползла по ветвям большого гранатового дерева и перебралась через стену.

Луна скрылась среди облаков, и глубокая темнота опустилась на текию, опустилась на весь город.

В этой темноте Хасан последовал тем же путем, с ветвей дерева перелез на стену и увидел тень, крадущуюся вдоль стены по узкой ночной улочке.

Тут из темноты донесся окрик стражника.

Беглец замер в глубокой тени под стеной текии, слился с этой тенью.