Тайна василиска

— Понятно… — кивнула я, мысленно прикидывая, что слишком уж у многих сильных Академии сей возникают нехорошие предчувствия на тему того, что мне что-то угрожает.

Сначала Ильсор приставляет ко мне навь, а теперь вот Алин дарит кольцо. И это насколько же сильные у кицунэ «предчувствия», если он решается на такие радикальные меры? Или стоит назвать предчувствие уверенностью?

— Кстати, про этот бал, — Нар-Харз внезапно подхватил меня под коленки и устроился поудобнее. — Меня назначили одним из организаторов, а я назначаю тебя моей помощницей.

— Зачем?! — опешила я.

— Ну, как… во-первых, ни за что не поверю, что тебе не интересно и не хочется принять участие в подготовке этого праздника.

— Приготовься к разочарованию и осознанию неправильности своих выводов, — посоветовала я лису и похлопала его по груди. — Я совершенно не желаю в этом участвовать! Моя бы воля — и на бал бы не пошла!

— К сожалению, мавка моя, вариантов у тебя никаких нет.

— Не назначай, а? — опустилась до жалобных просьб я. — Ну пожа-а-алуйста.

— И лишить себя возможности видеть дорогую мне девушку как можно чаще? Ну уж нет!

Я покраснела от удовольствия, услышав об этом, но отреагировать не успела. Дальнейшие действия Алина полностью обезоружили, и я не скоро смогла вспомнить даже про связную и осмысленную речь, не говоря уже о чем-то большем.

Поцелуй. Медленный, томный, осторожный… но с таким обещанием, что я трепетала, не в силах сдержать легкую дрожь, что пронзала тело при каждом касании его губ.

— Милая моя, — тихий шепот на ушко и теплые губы захватили чувствительную мочку. — Хорошая, нежная, ласковая… моя мавочка. Ведь моя?

В этот момент я мысленно готова была признать это не только словесно, но и вручить хвостатому искусителю грамоту, сие подтверждающую. Но, слава богу, это был вопрос, не требующий ответа. Нар-Харз уже вернулся к более увлекательному, по его мнению, занятию. Поцелуям. И я, надо признать, мнение моего лиса разделяла.

Когда он от меня оторвался, я только беспомощно пролепетала:

— Алин, я… понимаешь… это все так… — замолчала, не зная, с какой темы лучше начать и как полнее донести мою мысль. Что я не понимаю, зачем ему это, что мне странны настолько резкие перемены и такая кардинальная смена приоритетов… И что меня очень страшит эта совершенно неведомая замужняя жизнь. Как, впрочем, и любую девушку.

— Понимаю, — немного помрачнел Алинро и, не позволяя мне вставить и слово, продолжил: — Нэви, помолвка — это еще не свадьба… всегда есть возможность переиграть ситуацию, так что не переживай.

Я переживала. Вот прямо сейчас и начала!

Потому что, как мне казалось, из нас двоих наиболее вероятный дезертир — это как раз Алинро!

И про любовь он по-прежнему молчит. Впрочем, совершенно неизвестно, что бы случилось, если бы он это сказал. Смогла бы я радостно кинуться к нему с поцелуями, заверяя в горячих ответных чувствах? Да, я к нему неравнодушна, да, мне хочется, чтобы мы были вместе, но признание в любви вызовет не меньше подозрений и домыслов, чем предложение руки и сердца.

— Невилика, я осознаю, какой это ответственный шаг и что нам надо привыкнуть друг к другу и понять, есть ли что-то еще, кроме притяжения. Если что-то пойдет не так… бросишь меня у алтаря, и все замечательно.

— А если не брошу? — вдруг вредно спросила я. — Ты об этом подумал? А вдруг я хочу предлагаемую руку, сердце и белое манто в придачу?

— Думал. И видимо, меня это не пугает, раз я все же сделал тебе предложение, пусть и такое… неуклюжее.

Я несколько секунд смотрела в бездонные, черные, как сама тьма, глаза лиса и пропадала, ощущая, как отключается логика, здравый смысл, и все это тонет под волной искристой радости, что поднималась из глубины души.

Слова были лишними. А вот ласки и поцелуи — вовсе нет.

Когда мы отдышались, у меня не только слегка ныли губы, как в прошлый раз, но еще была растрепана прическа и слегка перекошен ворот платья. Алин ссадил меня с колен и отодвинулся. Покосился на то, как я дрожащими пальцами застегиваю пуговку на воротнике, и, потянувшись к столу, залпом допил остаток уже остывшего чая.

— Увлекаемся мы… увлекаемся, — прошептал Нар-Харз и, пытаясь перейти на серьезный лад, сказал: — Надевай колечко, болотная моя… хотя… стой! Я сам.

Я передала обратно коробочку и, глядя, как лис аккуратно достает украшение, спросила:

— Это какой-то ритуал особенный? Ну, там, что оберег должен надеть только представитель вашего клана, и так далее, а то кольцо не будет действовать?

На этом моменте кицунэ взглянул на меня, как на полную и беспросветную идиотку. Притом, судя по его лицу, это было для него неприятным открытием. Следом на выразительной физиономии Нар-Харза промелькнуло подобие жалости, и он медленно, как ребенку, объяснил:

— Да, Нэви, это своеобразный… ритуал. Называется «мужчина делает предложение женщине». И да, каким бы странным тебе это ни казалось, я все же хотел бы сам надеть колечко на пальчик дорогой мне девушки. Ты понимаешь, болотная моя? И к действию артефакта все это не имеет совершенно никакого отношения.