Тайна жёлтых нарциссов

Вдруг он замолчал, ему показалось, что он услышал вздох. Он взглянул на Уайтсайда — тот тоже насторожился.

— Здесь кто-то стонет? — спросил он. — Слушайте, слушайте! — Он склонил голову и перестал дышать.

И снова послышался слабый стон.

Тарлинг подбежал к дверям каморки Линг Чу, она оказалась запертой. Он нагнулся к замочной скважине и прислушался. Снова раздался мучительный стон. Сыщик нажал на дверь плечом, раз, еще раз, и высадил ее.

Их глазам предстало жуткое зрелище. На кровати, вытянувшись во весь рост, лежал человек, обнаженный до пояса. Руки и ноги его были привязаны к кровати, а лицо закрыто тряпкой. Но прежде всего бросались в глаза четыре тонкие красные линии поперек груди. Тарлингу это говорило о том, что здесь применили метод, практикуемый китайской полицией, чтобы заставить заговорить упорных преступников: легкие надрезы, сделанные острым ножом, они лишь слегка задевали надкожный слой, но зато потом...

Он огляделся, ища бутылочку с жидкостью, употребляемой во время такой пытки, но нигде не мог ее найти.

— Кто это? — спросил он и сдернул тряпку с лица несчастного,

Перед ними был Мильбург!

 XXXIII

Мистеру Мильбургу много пришлось пережить с того момента, как он расстался с сумасшедшим Сэмом и до минуты, когда Тарлинг обнаружил его в своем доме.

Когда он прочел газетные сообщения о трагедии в Гертфорде, описывавшие все подробности злодейского убийства, он был потрясен, даже впал на свой лад в нечто вроде меланхолии.

И когда он писал в Скотленд-Ярд, то, скорее, для того, чтобы отомстить убийце единственной женщины, которую любил, а не для того, чтобы спасти Одетту Райдер. И конечно же, он не имел намерения свести счеты с жизнью. Уже год у него готовы были документы на случай бегства. И исключительно с этой целью он задолго до того обзавелся священническим облачением. Он мог покинуть Англию в любую минуту. Билеты на поезд лежали у него в кармане, и, когда он отправил посыльного в Скотленд-Ярд, он уже находился на пути к станции Ватерлоо. Там он собирался сесть на поезд, чей приход в Гавр согласован с прибытием парохода. Он предполагал, конечно, что полицейские дежурят на станции, но надеялся под личиной почтенного сельского пастора проскользнуть мимо всех постов, даже если приказ о его аресте известен каждому полицейскому.

Но в тот момент, когда он в станционном киоске покупал газеты для чтения в длительном путешествии, он внезапно почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо. Странная боязнь охватила его. Он оглянулся и увидел перед собою желтое бесстрастное лицо китайца, виденное им уже ранее.

— Ну, милейший, — улыбаясь, спросил Мильбург, — чем могу служить?

— Пойдете со мной, — сказал Линг Чу. — Для вас будет лучше не поднимать шума.

— Вы, дорогой мой, с кем-то меня спутали... Вы ошиблись...

— Я не ошибаюсь, — спокойно ответил Линг Чу. — Скажите вон тому полицейскому, что стоит напротив, что я ошибся и спутал вас с мистером Мильбургом, подозреваемым в убийстве, — и тогда мы посмотрим...

У Мильбурга от страха задрожали губы, лицо его стало серым.

Сопровождаемый китайцем, он покинул станцию Ватерлоо. Дорога на Бонд-стрит казалась ему страшным сном. Он не привык ездить на автобусе, поскольку всегда заботился о личном комфорте и никогда на этом не экономил. Линг Чу, напротив, охотно ездил в автобусе и чувствовал себя там прекрасно.

За все время пути они не обмолвились ни словом. Мильбург приготовился к разговору с Тарлингом, так как полагал, что китаец просто послан сыщиком, чтобы доставить его к нему. Но в квартире Тарлинга не оказалось.

— Ну так что же вам от меня угодно? — спросил Мильбург, стараясь сохранить невозмутимость. — То, что я мистер Мильбург, это правда, но вот насчет убийства — гнуснейшая ложь!

К Мильбургу потихоньку возвращалась его обычная смелость, а вернее сказать, наглость.

Сначала он думал, что Линг Чу прямо доставит его в Скотленд-Ярд и что там его арестуют. А тот факт, что они прибыли на квартиру Тарлинга, слегка приободрил его, положение показалось ему не настолько отчаянным, как он полагал.

Линг Чу повернулся к Мильбургу, схватил его за кисть руки и применил прием восточной борьбы джиу-джитсу. Прежде чем Мильбург сообразил, что случилось, он уже лежал ничком на полу, а Линг Чу упирался коленом в его спину. Он почувствовал, как нечто вроде петли обвивается вокруг кистей его рук, потом ощутил пронзительную боль, когда китаец защелкнул наручники..

— Встать! — круто сказал Линг Чу, и Мильбург почувствовал, что китаец много сильнее, чем кажется.

— Что вы хотите со мной делать? — стуча зубами от страха, спросил он.

Вместо ответа Линг Чу схватил его одной рукой, а другой открыл дверь и втолкнул в маленькое, скудно меблированное помещение. Он толкнул Мильбурга к железной кровати, стоящей у стены, так, что тот тут же на нее рухнул.

С нечеловеческой точностью, можно даже сказать, с основательностью ученого китаец приступил к делу. Сперва он прикрепил длинную шелковую веревку к решетке над изголовьем и потом искусно надел на шею Мильбурга петлю, так что тот не мог двинуться, не рискуя задохнуться.