Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК

В интервью всегда идет своего рода игра в кошки-мышки, и я задал этот вопрос с тем прицелом, чтобы Уотсон заговорил о честности в научной деятельности. А он ответил так: «Уилли Сидз работал в Королевском колледже. Он был весьма циничный человек. Именно он первым назвал меня Честным Джимом, потому что я всегда говорю то, что думаю». Однако в том эпизоде, возможно, отразилось отношение Сидза к тому, что Уотсон и Крик воспользовались чужими данными{1377}.

И Уотсон опять уставился на меня, постаравшись распрямиться во весь свой немалый рост, и с гордостью провозгласил во весь голос: «Так я поступаю! До сих пор так и поступаю! Я говорю именно то, что думаю, о чем бы ни шла речь!» Чувствовалось, что последует продолжение, и я помалкивал. Сделав паузу в несколько секунд, показавшихся мне очень долгими, он сказал: «Знаете что? Я не был честен тогда – в Королевском колледже, увидев ту рентгенограмму». Он медленно опустился на сиденье, а я взволнованно ожидал признания, которое раз и навсегда покончит с недомолвками в истории открытия ДНК. Наконец Джеймс Уотсон вымолвил: «Я думаю, что вел себя честно. Наверное, это неудачное слово. Я считаю, что вел себя честно, но… не вполне достойно». Я повторил его ответ, как меня учили поступать при опросе трудного пациента: «Итак, вы поступали недостойным образом, когда смотрели рентгенограмму № 51?» Тогда он резко сместил фокус разговора от Франклин к Уилкинсу: «Ну, в том смысле, что, хотя Уилкинс и сказал, что мы можем заниматься ДНК, я следовал за ним и не пытался его обойти. Но, когда я увидел снимок, все стало таким очевидным и ясным, что я должен был рвануть вперед, используя это».

Итак, «должен был

рвануть вперед». Должен был исполнить свое предназначение в науке – первым разгадать загадку ДНК, получить Нобелевскую премию, изменить понимание людьми самой жизни, чего бы это ни стоило ему самому или другим. Сживаясь с легендой, которой он хотел стать, он должен был затемнить роль Розалинд Франклин в этом эпохальном открытии.

Легенды живучи, но, как говорила Франклин Крику, факты есть факты. При жизни Джеймсу Уотсону, Фрэнсису Крику и Морису Уилкинсу досталось многое благодаря их легендарному статусу. Но Розалинд Франклин – женщина с выдающимися способностями экспериментатора и несгибаемой решимостью строить науку на безупречных данных – победила в вечности.

Благодарности

Я начал размышлять над историей ДНК весной 2016 г., после того как группа увлеченных студентов-медиков из Мичиганского университета попросила меня провести курс «Великие статьи в истории медицины и науки». Полных два семестра мы встречались раз в месяц и читали важную статью, изменившую медицинскую практику или научное знание. Первой обсуждалась краткая, но на редкость впечатляющая статья Джеймса Уотсона и Фрэнсиса Крика «Структура дезоксирибонуклеиновой кислоты», напечатанная в журнале Nature за 25 апреля 1953 г. Воодушевление студентов в тот день вдохновило меня поведать историю, стоявшую за этим эпохальным исследованием. По-настоящему работать над этой книгой я начал в октябре 2017 г., во время месячной стажировки и коллективной работы в принадлежащем Фонду Рокфеллера конференц-центре в итальянском городе Белладжо, и продолжил в следующие два года, выезжая для исследований в Кембридж, Лондон, Колд-Спринг-Харбор, Филадельфию, Неаполь, Балтимор, Нью-Йорк и Стокгольм.

В Колд-Спринг-Харборской лаборатории мне оказал неоценимую помощь Джеймс Уотсон, терпеливо отвечавший на мои вопросы в ходе серии личных интервью в конце июля 2018 г. Я также благодарен Элизабет Уотсон, Людмиле Поллак, Питеру Тарру, Яну Витковскому, Александру Ганну, Брюсу Стилману, Стефани Саталино и Морин Бережке – все они помогли сделать мое пребывание в Колд-Спринг-Харбор очень приятным и продуктивным.

В Кембриджском университете я имел удовольствие ознакомиться со статьями Розалинд Франклин, а также Джона Рэндалла, Джона Бернала, Аарона Клуга и Макса Перуца. Этой работе способствовала группа сотрудников Центра архивов в Черчилль-колледже Кембриджского университета: Аллен Паквуд, Джулия Шмидт и Наташа Суэйнстон. Я также признателен Фрэнку Боулзу из архива библиотеки Кембриджского университета и Джуду Бриммеру из архива Клэр-колледжа Кембриджского университета, которые помогли мне установить, в каких комнатах жил Уотсон в 1952 г.

Профессор Малкольм Лонгейр из Кавендишской физической лаборатории Кембриджского университета любезно показал мне Остиновское крыло, чтобы я осмотрел помещение № 103, где когда-то работали Уотсон и Крик. Я особенно благодарен сестре Розалинд Франклин Дженифер Глинн и ее супругу Йену, а также Адриану Пулу из Тринити-колледжа Кембриджского университета. Дженифер, которая была младше Розалинд на девять лет, написала (помимо других книг) о ней превосходные воспоминания, ставшие для меня бесценным подспорьем в описании характера этой удивительной женщины.