Тайная доктрина третьего рейха

М-р Симонс: Мой опыт жизни под большевистским режимом говорит мне, что большевистская религия не только абсолютно антирелигиозна, атеистична, но имеет целью сделать всякую религиозную деятельность невозможной, как только они достигнут своей цели. Был митинг, не могу немедленно назвать дату, где-то в августе 1918 года… Главными ораторами были Луначарский, комиссар народного образования, как его называли, и Шпицберг, комиссар пропаганды большевизма… Вот один из тезисов: «Все, что есть плохого в мире, бедность и страдание — в основном из-за предрассудка, будто есть Бог».

Далее м-р Симонс вспоминает о встрече с комиссаром почт и телеграфов С. Зориным, прежде проведшим восемь лет в Нью-Йорке.

«М-р Симонс:

Зорин сказал мне: «Мы сделали большое приобретение, Максима Горького, который был против нас, теперь он перешел на нашу сторону. Теперь он с нами и взялся за нашу литературную работу. Вы знаете, что мы покорили Россию. Следующим шагом мы покорим Германию и Америку».

Сенатор Кинг: Известно ли вам, в какой степени они разослали представителей в соседние страны Европы, снабдив их деньгами для пропаганды большевизма?

М-р Симонс: Мы слышали много раз, что они отправляли большие суммы денег в разные части Европы. В то время как никто кроме людей из дипломатического корпуса не имел разрешения отправлять что-нибудь, они посылали, день за днем, большие мешки из Петрограда в Стокгольм и Копенгаген… Мы знаем, что они отправляли миллионы рублей для пропаганды в Китае, в Индии и других частях света. Это было в их печати. Это все хорошо известно, они не делали из этого секрета.

Сенатор Кинг:

Чтобы разрушить другие правительства и поставить эти страны под контроль большевизма?

М-р Симонс: Да, сэр. И устранить все иные учреждения, которые стояли, если угодно, за класс, который они стремились уничтожить. Луначарский и Шпицберг сказали на этом митинге и это написано в их прокламации: «Величайший враг нашего пролетарского дела — религия. Так называемая церковь — просто камуфляж капиталистического управления, они прячутся за ней. Для успеха нашего дела необходимо устранить церковь».

Наряду с этими признаниями приведу (повторю) слова американского пастора о большевиках как представителях «избранного народа»: «Они были евреями, евреями-отступника-ми. Я не хочу ничего сказать против евреев как таковых. Я не сочувствую антисемитскому движению, никогда не сочувствовал и не буду, ^против него. Я питаю отвращение к погромам любого вида. Но я твердо убежден, что это явление — еврейское…» Хотелось бы подчеркнуть, что автор также питает отвращение ко всяческим гонениям и к погромам любого вида, категорически против антисемитского движения и вовсе не считает всех евреев виновными в неисчислимых бедствиях; автору приходится столкнуться со столь неоднозначной и неблагодарной темой только в силу поставленной задачи: разобраться в истоках столкновения двух систем — коммунизма и нацизма, и их враждебности к христианству — едва не приведшему к коллапсу и исчезновению всего сущего на Планете.

Но завершим наши горькие размышления о Горьком.