Тайная история сновидений. Значение снов в различных культурах и жизни известных личностей

Черчилль, которого противники насмешливо называли «американским полукровкой» из-за того, что его мать, Дженни Джером, была американкой, мечтал об объединении Великобритании и Америки в рамках великого альянса англоязычных народов. К его сожалению, это желание реализовалось только на страницах его альтернативной истории. На одном из торжеств по случаю своего дня рождения в возрасте более семидесяти лет он сказал своей дочери Диане в ответ на ее удивление по поводу его жизненных успехов: «Я достиг слишком многого, но в итоге так ничего и не сделал» [64].

Почти до самого конца Черчилль находил утешение в живописи. Однажды он заметил, что большинство людей разделяет работу и удовольствие. Но для некоторых «работа и удовольствие становятся единым целым… Баловни судьбы принадлежат к этой второй группе людей. Для них рабочий день всегда оказывается слишком короток. Каждый день для них праздник» [65]. Человеку необходим покой, перемены и смена занятия, а живопись масляными красками давала Черчиллю ощущение душевного равновесия и необходимую «смену занятия». Он начал рисовать в сорок лет в момент глубокого отчаяния после трагического поражения в битве при Галлиполи в 1915 году. Оказавшись на задворках общественной и политической жизни в разгаре войны, он был похож на «выброшенную на берег морскую рыбу или внезапно оказавшегося на суше водолаза… казалось, что вены взорвутся от напряжения» [66]. Черчилль нашел облегчение в живописи. Он начал с детской коробки красок. Затем приобрел полный набор инструментов для живописи масляными красками и продолжал писать картины до того момента, когда физические и душевные силы покинули его.

«Когда я попаду на небеса, – заявил он, – большую часть своего первого миллиона лет пребывания в раю буду заниматься рисованием и, в конечном итоге, стану мастером своего дела. Но затем я попрошу еще более яркую палитру красок, чем та, которой художники пользуются на земле. Я думаю, что оранжевый и ярко-красный станут самыми темными цветами этой палитры, а между ними будет целый ряд чудесных новых красок, который будут услаждать божественный взор» [67].

Хотя с юных лет Черчилль не интересовался религией, встречи с умершими людьми убедили его в существовании загробной жизни. Его личный секретарь замечал, что «в последние годы жизни он, несомненно, развил в себе убеждение, что жизнь продолжается после смерти» [68]. Несмотря на то, что Черчилль воображал себя художником в раю, он сказал своему врачу следующее: если сначала ему придется отправиться в чистилище, он обязательно захватит с собой машину времени – точнее говоря, «Машину времени» Г. Дж. Уэллса [69]. Было бы забавно увидеть, как Уинстон путешествует сквозь время, изучая людей и события с точки зрения человека, способного пренебречь правилами обыденной реальности. Учитывая его интерес к альтернативной истории, он наверняка бы постарался обнаружить разницу, сравнивая последствия всех возможных вариантов развития событий, в отличие от Уэллса, представлявшего себе путешествие во времени в виде движения по одноколейному пути. Поскольку Черчилль любил записывать свои приключения, несложно вообразить себе этого фантазера в роли писателя, создающего удивительные истории, которые показались бы нам (разумеется, если бы мы могли их прочитать) произведениями в жанре научной фантастики. И еще легче представить его в потустороннем мире рисующим картины красками, цветовая гамма которых намного превосходит спектр земной палитры оттенков.

Эпилог

Будущая история сновидений

В моем сне Ангел пожал плечами и сказал: «Если в этот раз мы потерпим неудачу, это будет провал воображения». А затем он ласково положил весь мир в мою ладонь.

Эрика Джонг

Во время работы над созданием этой книги я оказался в самолете рядом с круглолицей маленькой девочкой в розовой одежде. Мать называла ее «Мышкой» и мало с ней разговаривала, хотя девочка с любопытством расспрашивала обо всем, начиная с системы вентиляции и заканчивая возникновением нашей вселенной. Поэтому она забрасывала меня своими вопросами и рассказами на протяжении всего полета.

Когда мы оказались над грядой облаков, она посмотрела в иллюминатор и заметила: «Кажется, что мы летим над зеркальной поверхностью».

Меня поразила свежесть ее восприятия.

Она спросила: «Вам когда-нибудь случалось садиться на самолете на воду?»

«Не в этой жизни».

«Но люди могут делать это?»

«О, разумеется. Есть такой вид самолетов, он называется поплавковый самолет, или гидросамолет. У него есть поплавки, благодаря которым он остается на поверхности воды. Кроме того, есть ракетоносители, которые приводняются в определенном месте, а затем их вытаскивают из воды».

«Вы когда-нибудь прикасались к солнцу?»

«Нет, мне не приходилось дотрагиваться до него руками».

«Порой мне кажется, что солнце следует за мной, всегда оставаясь рядом».