Тайная одержимость

Практически все вешалки пустовали. На них ничего не висело за исключением парочки поношенных курток. А вот на полках творилась обратная ситуация: в каждом из укромных стальных отделений стопками лежало большое количество одежды. Нелли развернула одну из сложенных тканей. Ею оказалась черная майка, и таких было очень много. Что-то синее, часть серое, футболки, брюки, рубашки. Отдельную полочную стену занимали джинсы, которые даже разворачивать не следовало, чтобы понять, что это.

Нелли застыла, прекратив трогать вещи, так как заметила за собой кое-что странное – ей нравилось здесь находиться. Нравилось касаться одежды Александра и дышать пропитанным им воздухом. Была в этом некая интимность. Нелли поднесла футболку, чуть ранее взятую в руки, к лицу и вдохнула. Пахло свежестью, но свежестью острой… – Нелли резко отложила ткань. У нее начинала кружиться голова. От волнения. Вот и делала всякие глупости.

Нелли нехотя покинула гардеробную. Стоило выйти, как глаза опустились на тумбочку, стоящую рядом с кроватью. С мыслями проверить содержимое, она приблизилась к ней и даже присела на край постели, когда заметила лежащие на кровати книги. Темные на черном покрывале они не сразу бросились в глаза. Одна из пяти уже в следующее мгновение находилась у нее в руках.

Книга выглядела старой и была написана от руки. Нелли поняла это сразу же, стоило открыть первую страницу:

Beluaferus – мое сердце, моя плоть и кровь.

Предводитель Илларион.

У нее заколотилось сердце. От чего: профессиональное чутье или в комнате стало жарче? Могла ли она обнаружить то, что так долго хотела найти?

Нелли углубилась в содержание.

Belua ferus. Что это такое? Слово «ferus» она перевести могла, оно означало «дикий». Но что могло значить «belua»? И что она держала в руках?

Нелли взволнованно перевернула страницу и увидела странный символ, нарисованный от руки, похожий на те, что неоднократно встречались в этом доме. Рядом – текст на латыни. Для нее нечитаемый, поэтому стала листать дальше. Те же непонятные изображения и не более понятные надписи. Одни выведены аккуратно, другие – более размашисто, где-то шрифт крупный, где-то – мелкий и компактный, но всегда почерк резкий, с заостренными краями букв. А вот рисунки – отталкивающие: графические, в чем-то абстрактные, они даже пугали, но, парадокс, одновременно притягивали, не лишенные некой загадочности.

Нелли не просмотрела и десятой доли книги, когда услышала посторонний звук – это были шаги: тихие, но решительные и уже уловимые слухом. В ту же секунду она была на ногах, а книга отброшена к остальным. Теперь уже поздно уходить, даже подумать времени не оставалось, поэтому воспользовалась единственной возможностью спрятаться – подбежав и выключив свет, Нелли бросилась к подозрительной двери, неизвестно куда ведущей. Нелли скрылась за нею.

Она была здесь. Александр почуял Нелли, стоило войти: в воздухе витал женский запах. Ее запах. За минуту он не улетучится, а при его обонянии едва уловимые нотки будут щекотать ноздри и через несколько дней. Что ж, придется задержаться на жесткой койке.

Александр прошел к кровати, на которой, судя по ранее отсутствовавшей вмятине, успела посидеть и Нелли. Исходило тепло – посидела недавно. Усмехнулся.

Он давно гадал, когда же она созреет и перейдет к куда более активным действиям в поисках своих ответов: к этому времени любопытство должно было возобладать, а коль на вопросы он не отвечал, возникала необходимость действовать самой. Признаться, он ожидал чего-то подобного гораздо раньше. Хотя и думал, что начнет с подвала, так как запретная область дома должна была казаться ей наиболее привлекательной. Но нет, в хранилище она не спускалась, а вот в спальню к нему пришла. Интересно. Логика, конечно, присутствовала, но… что она рассчитывала здесь найти?

Взгляд взметнулся выше – теперь понятно что.

Он потянулся к небрежно отброшенной рукописи. Открыта – успела заглянуть. Оставалось только надеяться, что будущих журналистов мертвым языкам не учат, поскольку именно эта являлась одной из трех увесистых книг, написанных отцом на латыни.

Он посмотрел на остальные – лежат в прежнем положении. Уже хорошо.

Направляясь сюда, Нелли вряд ли что знала про записи отца, однако на рассеянность Александра рассчитывать могла. Так в принципе и получилось: он не убрал рукописи на место, а она едва не стала обладательницей секретных знаний. Двойка ему за невнимательность.

Александр посмотрел на дверь: ванная у него просторная. Учащенное биение сердца, испускаемый запах страха – Александр сверлил глазами створку, бессовестно манившую его к себе.

Но нет, пускай помучается.