Тайная одержимость

Взгляд плавно сместился к столу – прикасалась к книге, она была сдвинута. А больше и трогать нечего. Затем посмотрел на шкаф – увидел свое отражение. Захотелось подойти, открыть, зайти… но не подошел. Вместо этого собрал книги и прошел к ванной комнате – здесь интереснее. Остановившись у двери, некоторое время молчал, наслаждаясь возбужденным состоянием Нелли. Нет, он не садист, но ощущать ее страх приятно, словно свершалась справедливость.

Только чего она боялась? Когда он успел ее так напугать? Стены перекрашивать не боится, в комнате его шариться тоже пожалуйста, а как на глаза показаться – уже неприлично? Конечно, ему ничего не стоило распахнуть эту дверь и устроить ей разоблачительную встречу. Он также мог осторожно постучать, чем рисковал и вовсе остановить ее сердечко – ожидание, как помнится, страшнее расправы. Да, он все это мог, но…

Но вместо этого Александр ушел. Дверь закрылась с громким щелчком.

Глава 24

– Да, Зойл, я все еще жива и нет, не покалечена. К слову, с автоматом у моего виска Александр сейчас не стоит. – Взобравшись на круглый диван цвета молочных сливок, Нелли облокотилась о дугообразную спинку, где, наконец-таки, смогла расслабиться.

– Я должен посмеяться, Нелли? Мне вот отчего-то не смешно. – Слушая приглушенный голос Зойла через динамики телефона, Нелли представляла, какой грузный, насупленный вид принял мужчина.

– Конечно же, смешно. Прекрати придумывать то, чего нет. Будь все так, как ты говоришь, меня давно бы здесь не было, поверь. – А говорил он, что ее притесняют. Сильно. Наверняка думал, что даже в туалет ходит с охраной.

Зойл тяжело вздохнул, и вздох этот, по причине соприкосновения воздуха с поверхностью трубки, привлек к себе гораздо больше внимания, чем вздохни он при «живой» беседе лицом к лицу. Тогда этот вздох, вероятно, остался бы незамеченным.

– Я до сих пор не верю, что ты живешь у этого… этого…

– Александра.

– …и он вроде как тебя не обижает.

Нелли улыбнулась. Ее сложно было обидеть, она из породы толстокожих. Правда порою, от сильной обиды или в моменты особой сентиментальности, могла и размякнуть, пока никто не видел.

– Не волнуйся, Зойл, я не позволю себя обижать. – Нелли занесла руку за спину и поправила небольшие узорчатые подушки, подсунув их таким образом, чтобы лежать стало в радость и времяпрепровождение превратилось в полнейшее блаженство. – В противном случае будет спать при розовых стенах. – Взгляд зацепился за картину природы в черной рамке, висевшую напротив.

– Ты о чем это?

– Не обращай внимания, – Нелли улыбнулась шире, быстро представив подобную ситуацию. – Просто знай, что у меня имеются свои рычаги давления.

Зойл немного помолчал, а затем, понизив голос, произнес:

– Мне кажется, или тебе действительно там нравится?

Нравится?

Нелли слегка опешила – вопрос определенно застал врасплох.

Об этом она не задумывалась. Подобная мысль и не могла прийти к ней в голову. Как это так «нравится»? Нравится что, жить в неволе? С человеком-загадкой неизвестно на что способным?

Однако сейчас, когда Зойл озвучил этот странный вопрос и, обработав сознанием, она пропустила его через себя, Нелли вдруг поняла, что да… да, скорее всего он прав, ей нравится жить у Александра. Хотя ее принудили к этому, и потребовалось немало времени привыкнуть к сосуществованию с нелюдимым хозяином, постепенно Нелли привязалась к окружающим вещам: к этому дивану на втором этаже, которой, располагаясь при лестничной площадке, позволял слышать все, что происходило внизу; или к желтой кружке, используемой каждодневно, поднося ко рту которою казалось, что подносишь к лицу изображенную на кружке улыбку. А привязываясь к вещам, Нелли привязывалась к самому дому, осваивалась в нем. А если учесть, сколько души в него вложила, переделывая и обставляя по своему разумению, наверное, даже сказала бы, что сумела его полюбить. Ну и конечно Александр. Пускай оставался далеким и непонятным, не стремился к сближению, он все же продолжал ее интриговать. Кто он. Или что он. Почему с каждым днем интересовал ее все больше. И почему, стоит ему появиться в поле зрения Нелли, возникает непреодолимая тяга стать к нему ближе. Необъяснимое притяжение, которому с каждым разом все сложней сопротивляться.

Совокупность неоднозначных фактов. Ответить на вопрос Зойла так просто и так сложно одновременно. Она не знала, что говорить. Скажет «нравится» – Зойл не поймет, «не нравится» – солжет, и в первую очередь самой себе. А если оставаться честной до конца, она не видела в Александре монстра, каким представлялся Александр Зойлу. Нелли видела в нем Александра

– сильного и смелого мужчину.

– Не знаю, Зойл. Возможно, я просто привыкла, – постаралась как можно правдивее ответить Нелли. – Человек ко всему привыкает.

Зойл продолжительное время молчал. А затем выдал то, чего она услышать никак не ожидала:

– В мой бар приходили его дружки. Не знаешь для чего?

Нелли «села» от удивления.

– Приходили? Зачем?

– Значит, не знаешь.

– Нет! Я впервые об этом слышу. – Вот это номер. – Даже не подозреваю, что они могли там делать.