Тайная одержимость

Ей захотелось запустить в нее до боли осточертевшим подносом. Как же она не любила ее глупое высокомерие! Ликерия вообще ее не любила! Но терпела, поскольку приходилось с ней работать.

А внешне сохраняла спокойствие – все та же постоянная практика. Даже улыбнуться сумела, а после ринулась относить заказ. И неважно, что едва не вывихнула плечо, толкая приросшего к полу субъекта. Главное, покинула сводящую с ума компанию, которая явно друг друга стоила.

– Такая зануда… – услышала вслед.

«Потаскушка», – подумала Ликерия и тут же устыдилась. Мысль мелькнула в сознании помимо ее воли.

Вот так на нее обычно действовали глупые женщины и самовлюбленные мужчины.

Глава 26

Все те же мрачные стены, подавляющие, пропитанные мощной энергетикой хозяина; зеленые парчовые шторы, теперь раскрытые, впускающие тусклый вечерний свет; стол с знакомой книгой, на полу ковер, отражение в зеркале… Кровать, большая и крепкая, спрятанная под мягким черным балдахином: ткань помята, подушки отброшены к изголовью – Нелли стояла у подножия. Рукописи тогда лежали в центре. Сейчас их не было, но то неудивительно: она и не думала обнаружить их там же, на прежнем, видном месте.

Нелли вернулась в спальню Александра, чтобы завершить осмотр комнаты, который был прерван возвращением хозяина. Многое осталось неизученным – прикроватные тумбочки, комод у стены, закрытые полки гардеробной, что, учитывая найденные рукописи, повышало мотивацию к действию. Вдруг повезет, и Нелли наткнется на те же записи? А если не на них, то на что-то подобное, такое же ценное и полезное?

Этим утром она намеревалась спуститься в подвал, чтобы увидеть загадочную библиотеку. После найденных рукописей и бессонных, полных раздумий ночей, страх перед неизвестным отошел на задний план, тогда как в сознании выстроилась четкая, но доселе ускользающая логическая цепь: библиотека – подвал, который Александр, бесспорно, скрывал = тайная библиотека; странные/редкие письмена, которые Александр забрал/спрятал = секретные письмена. Тайная библиотека – секретные письмена = без постоянной практики мозг Нелли постепенно высыхал: письмена в подвале! Конечно, полной уверенности, что рукописи сейчас находятся под землей, быть не могло, однако основания так полагать имелись. Если же их там не было, в библиотеке, наверняка, хранились другие интересные и не менее сокровенные книги, которые помогут ей понять Александра и расскажут, с кем она имеет дело.

Убедившись в отсутствии дома хозяина (где он постоянно пропадал?), она распахнула манящую дверь и даже преодолела несколько ступенек по ведущей в темную бездну лестнице, когда, вцепившись от страха в перила, едва не завопила – Нелли окликнули.

Казалось, голос доносился из сгущающейся под ногами темноты, словно взывал к ней из самого ада. Но нет. Сделав парочку глубоких вдохов, в попытках восстановить сбившееся дыхание, Нелли обернулась и увидела Океана – он то дома присутствовал! Телом закрывая дверной проем, он лишал и без того замкнутое пространство той малости редкого, искусственного света, который поступал снаружи (ее фонарик лежал в кармане, в ожидании своего звездного часа).

– Что делаешь? – спросил Океан спокойным, будничным тоном, будто не видел, что она делает.

Она была вынуждена вернуться обратно. Океан галантно посторонился, выпуская Нелли в холл, в то время как сама она старалась на него не смотреть: ясный, вдумчивый взгляд, лишенный присущего ему озорства, нервировал.

А потому она вернулась в спальню: если не подвал, то хотя бы черные стены.

Нелли остановилась у письменного стола: вдруг что-то появилось? Она просмотрела все полки и ящики, однако ничего не обнаружила. Огляделась вокруг. Глаза задержались на прикроватной тумбочке – Нелли направилась к ней. Дошла, опустилась на колени и открыла верхний ящик…

Это был шок. Неверие. Отрицание. Это было полное непринятие наблюдаемого. Нелли смотрела, смотрела, смотрела, но все никак не могла осознать: что… да и… как. Она хотела дотронуться рукой, но не получалось – элементарно не могла пошевелиться. Казалось, и говорить бы не смогла, возникни такая необходимость. А потому Нелли только сидела и не понимала, как кольцо ее матери могло оказаться в тумбе Александра. Каким таким образом оно попало к нему?

Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем ей удалось прийти в себя. Справившись с первоначальным шоком и набравшись необходимой храбрости, Нелли все же сумела достать украшение: осторожно, словно иллюзорное, готовое раствориться в любой момент.

Сомнений не осталось никаких: по внутренней стенке – гравировка: «Той, что любит осень, а та ее в ответ». Папа был романтиком, а мама любила осень. По ее рассказам, полюбила сильнее, когда встретила будущего мужа и узнала, что родился он в конце октября. В том и крылся особый и не для всех понятный смысл: под «осенью» папа подразумевал себя.

Золото могло потускнеть, изумруд отколоться и выпасть, но гравировка оставалась на века. Это было кольцо ее семьи.