Тайная помолвка

Руфь встала с тяжелой головой и велела привести ребенка, но когда маленький Самуил вошел в комнату и протянул к ней ручонки, она чуть не вскрикнула: это был живой портрет князя. Какая странная случайность дала сыну Самуила черты лица его соперника и какое страшное искушение для Руфи видеть постоянно эти бархатные черные глаза, эти пепельные кудри и эту дивную улыбку, которые воскресили в ее мыслях того, кого она дала слово вычеркнуть из памяти. Страстно прижала она ребенка к своей груди.

День прошел в тяжелом волнении, и вечером, когда Руфь увидела Самуила мрачным и равнодушным, как всегда, сердце ее забилось сильней, чем когда-либо, тем не менее благие намерения ее не ослабевали и после горячей молитвы она легла, решась избегать искушения, оставаться верной женой. Через день Самуил сказал жене:

– Милая Руфь, вследствие полученных мною известий из Парижа я тотчас же должен туда ехать, и с четырехчасовым поездом я отправлюсь. Будь добра, вели приготовить мои вещи и прикажи, чтобы обед был подан в три часа.

– А когда ты вернешься?

– Вот уж не могу этого определить, может быть, через месяц-полтора, а может, через два и даже более.

Она побледнела. В течение нескольких месяцев, быть может, она будет одна, обреченная скучать и предаваться искушающим мыслям.

– Самуил, – прошептала она робким голосом, – возьми меня с собой, мне давно хочется увидеть Париж, а без тебя здесь так печально, так пусто.

Муж взглянул на нее с удивлением и неудовольствием.

– Какая безумная мысль! Я еду в Париж не для развлечений, а для важных дел, которые будут поглощать все мое время, я не могу ехать целым домом, с женщинами, няньками и прочим, так как полагаю, что ты не захочешь предоставить заботы о ребенке прислуге. Кроме того, ты забываешь, что такой дом, как наш, не может оставаться без присмотра. Относительно издержек Леви получил уже распоряжение и будет доставлять тебе деньги.

После обеда Самуил нежно обнял ребенка, которого, казалось, страстно любил, холодно поцеловал в лоб жену и вышел. С маленьким Самуилом на руках молодая женщина, подойдя к окну, смотрела, как муж садился в карету, но он даже не взглянул в ее сторону, а минуту спустя щегольской экипаж исчез за поворотом улицы.

Руфь отослала ребенка, заперлась у себя в комнате и разрыдалась. Ненависть и горькое чувство оскорбленного самолюбия кипели в ее сердце.

«Ну что ж, – думала она, – для тебя, Самуил, я экономка, более приличная, чем другая, я – мебель в твоем доме, и ты вовсе не нуждаешься в моей любви. Я хотела остаться честной, но ты заставляешь меня искать на стороне любовь, в которой мне отказываешь, и я изменю тебе с человеком, похитившим у тебя любимую женщину».

С пылающим лицом она села за стол и дрожащей рукой написала:

«Если вы желаете увидеться с Джеммой, то можете ее встретить завтра в 11 часов на английском катке».

Она написала адрес, данный ей Раулем, затем позвала Лизхен проводить ее к одной бедной старушке, которой иногда помогала. Минут десять спустя они вышли из дома, и Руфи удалось незаметно опустить письмо в почтовый ящик. На следующий день она отправилась на место свидания. Так как было еще очень рано, на катке было немного народа, но она тотчас же заметила Рауля среди катающихся. С пламенным и сияющим взглядом поспешил он ей навстречу.

– Прелесть моя, – прошептал Рауль, скользя с ней по льду. – Как благодарить вас, что вы пришли? Под любопытными взглядами всех присутствующих это невозможно, потому я приготовил записку, в которой предлагаю план наших свиданий без свидетелей. Уроните муфту, и, поднимая ее, я украдкой положу в нее записку. Если план будет вами одобрен, то завтра я буду у ваших ног.

Воротясь домой, Руфь нетерпеливо открыла письмо и прочла следующее:

«Дорогая моя, для нас обоих, но особенно для вашего инкогнито, которое, я клянусь еще раз, я всегда буду свято чтить, необходимо, чтобы наши свидания были покрыты непроницаемой тайной. Поэтому я прошу вас согласиться на следующий план. У меня в предместье есть дом, а в нем живут всего два человека, вполне мне преданные, которые будут молчать как могила. Послезавтра один из них, Николай Петесу, в карете будет ждать вас около двух часов на углу Соборной улицы, на которую есть выход из магазина «Мудрая бережливость». Вы подъедете с другой стороны магазина, оставите там своего слугу и пройдете этим длинным базаром в указанную улицу. На Николае будет черная ливрея с черной кокардой. Когда вы будете проходить мимо него, он скажет: «Мадам Джемма», а вы ответите: «Пунцовая роза», затем садитесь спокойно в карету, и она привезет вас к дому, где вас встретит тот, кто жаждет быть снова у ваших ног».