Тайная война против революционной Кубы (иллюстр)

Позднее поговаривали, что именно тогда он попал в руки батистовского майора Касильяса и тот его завербовал. Но по-моему, дело обстояло иначе. Его, видимо, завербовали еще до того, как он стал нашим проводником. Помнится, в доме Эутимио все время вертелся его дружок — некий Альфонсо Эспиноса. Он охотно рисовал нам планы местности, обещал свою помощь и даже советовал, как лучше организовать нападение на казармы в Ла Плате. Фидель внимательно слушал его, но поступил наоборот. И правильно сделал. Послушайся мы Эспиносу, кто знает, как бы обернулось нападение на казармы: солдаты ждали нас как раз с той стороны, откуда он рекомендовал атаковать… Этот человек тоже когда-то участвовал в крестьянском движении, но, как рассказали нам позднее местные крестьяне, давно уже водил знакомство с батистовскими чиновниками. Я полагаю, что, покинув нас, Эутимио добрался до Альфонсо и через него сообщил Касильясу о месте нашего привала.

На рассвете 22 января наш лагерь подвергся нападению батистовских солдат. Было около 5 часов утра, в предрассветной синеве виднелись силуэты «каскитос», которые цепью медленно поднимались по склону горы. Мы подпустили их поближе и открыли огонь.

27

Пять батистовцев остались лежать на поляне, остальные побежали назад. Решив не принимать боя, наш отряд поднялся выше по склону горы, а отсюда, после того как знакомый крестьянин предупредил нас, что окрестности кишат солдатами, мы тайными тропами перебрались в другой район.

Во время боя Эутимио с нами не было. В конце января он появился снова и, видимо, уже имел точные инструкции Касильяса. Эутимио сказал, что поведет нас в «надежное» место, но привел туда же, где мы подверглись нападению в первый раз. На следующий день Эутимио сказал Фиделю, что у него больна мать и ему нужно опять уйти.

«Тебя не было столько дней и ты снова уходишь?!.» — воскликнул Фидель.

«Пойми, Фидель, ведь это мать. Если вы мне не верите — можете меня расстрелять!..»

Фидель отпустил его и даже дал 25 песо на лекарства.

Прошел еще день. И что же? Вечером над нашим лагерем появились батистовские самолеты-разведчики. Покружив, они улетели прочь. А на следующее утро — это было уже 1 февраля — нас опять бомбили. Появились три самолета, и едва мы успели отбежать в укрытия, раздались первые пулеметные очереди. В центре лагеря дымился костер: мы готовили завтрак. Во время второго захода бомбы легли точно в костер, и от нашего завтрака осталось лишь воспоминание. Совершив еще несколько заходов, самолеты исчезли. Мы вышли из укрытий и стали оживленно обсуждать происшедшее. Нам казалось, что виною всему — предательский дым костра. Откуда нам было знать, что Эутимио Герра, ушедший «навестить больную мать», во время налета находился всего в нескольких сотнях метров от нас: как потом выяснилось, он сидел в кабине одного из самолетов и корректировал бомбардировку с воздуха.

Мы уходили все дальше в горы, а когда добрались до Ахи-де-Хуана, снова встретили Эутимио Герру. Он очень удивился, увидев нас целыми и невредимыми. В конце концов Эутимио уговорил нас перебраться из этого «заколдованного района» в новое, «совершенно безопасное» место. Доведя нас до Альтос-де-Эспиноса, он под каким-то предлогом снова исчез. В тот же день

28

я ушел на выполнение задания и об остальном знаю по рассказам товарищей.

Через два дня после ухода Эутимио отряд снова подвергся неожиданному нападению «каскитос». Это один из самых критических моментов в истории борьбы в Сьерра-Маэстре. Наши основные силы чуть не попали в ловушку: батистовцы наступали двумя «крыльями», которые должны Ъыли сомкнуться чуть ниже нашей стоянки и взять отряд в непроницаемое кольцо. Фидель разгадал замысел врага и вывел отряд буквально за несколько минут до того, как «крылья» сомкнулись. В густых горных зарослях «каскитос» приняли друг друга за повстанцев и открыли огонь… Когда же они разобрались, что к чему, наш отряд оказался далеко от них.

К этому времени против Эутимио накопилось множество косвенных улик. Во время каждой его отлучки на нас нападали батистовцы… К тому же местные крестьяне вскоре сообщили нам, что в наших рядах действует провокатор.

17 февраля 1957 года в Пуриале-де-Хибакоа Фидель принял американского журналиста Герберта Мэтьюса — первого корреспондента, побывавшего в Сьерра-Маэстре. А вечером того же дня Фиделю сообщили: неподалеку от стоянки снова появился Эутимио Герра. Фидель приказал задержать его и доставить в лагерь. Эутимио схватили на одной из троп. При обыске у него обнаружили пистолет, гранаты и несколько батистовских пропусков — в одном из них майор Касильяс рекомендовал его как человека, имеющего «важное задание», и предписывал всем армейским офицерам оказывать ему всяческое содействие. На допросе предатель сознался, что имел задание убить Фиделя Кастро, а отряд заманить в ловушку. Признался он и в том, что трижды наводил батистовцев на след повстанцев. Вечером следующего дня по приговору революционного трибунала Эутимио Герру расстреляли.

29

История одного пистолета