Тайная война против революционной Кубы (иллюстр)

Однако в начале сентября 1958 года, то есть после провала провокации в Ятеритас, обычно занятый и недоступный посол Соединенных Штатов нашел время встретиться с лидерами «лояльной оппозиции» Грау Сан Мартином и Маркесом Стерлингом. Встреча про-

72

ходила в элегантном, из стекла и бетона, новеньком здании посольства США, — видимо, Смит хотел особо подчеркнуть желание Вашингтона прислушаться к мнению «ответственных кругов оппозиции». Американский журнал «Висьон», рассказавший в номере от 12 сентября 1958 года об этой встрече, отмечал, что на этот раз именно посол усиленно уговаривал своих собеседников принять участие в «свободных выборах».

Что крылось за такой «стратегией»? Ответ на этот вопрос следует искать в провале «решительного» летнего наступления батистовских «каскитос». Эрл Смит видел: спасать режим Батисты с помощью только военных средств становится с каждым днем все труднее. И он решил снова разыграть политический покер, бросить на стол «запасные козыри». Но в отличие от политических махинаций весны 1958 года, выполнявших роль «вспомогательных операций», нынешняя «игра» Смита стала главным методом тайной войны Соединенных Штатов против кубинской революции. «Свободные президентские выборы» должны были привести к достижению тех целей, которых не удалось достичь с помощью регулярных вооруженных сил диктатуры.

Сразу же после беседы с Грау Сан Мартином и Маркесом Стерлингом Смит сводит за одним столом представителей «лояльной оппозиции» и группу батистовских сановников. Во время этой встречи они согласовали последние детали замышлявшегося избирательного фарса. Вслед за этим на сцену выступил сам Батиста. Он произнес речь, рассчитанную на широкий политический резонанс. Волк заговорил языком агнца. Заявив, что его, дескать, «беспокоит» непрекращающаяся вооруженная борьба и призвав разрешить все разногласия путем «подлинно свободных выборов», он поклялся соблюдать конституцию; желая-де способствовать успеху выборов, добавил Батиста, он решил не выставлять свою кандидатуру на пост президента страны. Иначе говоря, диктатор пытался представить дело таким образом, что коль скоро он «добровольно» оставляет президентское кресло и страна возвращается на путь «конституционности», то и борьба повстанцев против его режима теряет всякий смысл.

Разумеется, это была чистейшей воды демагогия. Батиста вовсе не намеревался «самоустраняться» от

73

власти. Правительственным кандидатом на пост президента назначили премьер-министра Андреса Риверо Агуэро — креатуру Батисты, его бывшего личного секретаря, игравшего роль «сержанта при сержанте». Даже газета «Уолл-стрит джорнэл» — рупор американских монополий, горячо поддерживавшая режим Батисты, и та дала Риверо Агуэро такую уничтожающую характеристику: «Ничего не значащая марионетка Батисты». Что касается самого диктатора, то с поста президента он предполагал «самоустраниться» на пост… главнокомандующего вооруженными силами Кубы.

Однако фарс с переодеванием уже никого не мог обмануть. Как ни велик был соблазн остановить победную поступь Повстанческой армии с помощью закулисного маневрирования, на это теперь не могли пойти даже представители «нейлоновых освободителей» без риска окончательно разоблачить себя в глазах народа. Вот почему от участия в избирательной комедии отказались все оппозиционные круги, за исключением полностью дискредитировавших себя и потерявших всякое влияние группировок Грау Сан Мартина и Карлоса Маркеса Стерлинга.

Дореволюционная Куба видела много разных «выборов»: на одних голосовала американская морская пехота, на других избирательными бюллетенями служили ассигнации, на третьих основным средством массовой агитации являлась полицейская дубинка. Но то, что происходило в стране 3 ноября 1958 года, не поддавалось никаким сравнениям. Поскольку Батиста приказал любой ценой обеспечить успех выборов, во всех районах страны, находившихся под контролем правительственных войск, развернулась настоящая охота за избирателями. Уклонение от голосования объявлялось «государственным преступлением», но кубинцы не желали идти на избирательные участки, походившие больше на военные казармы, чем на места народного волеизъявления. Поэтому отряды полицейских рыскали по домам и насильно доставляли избирателей к урнам. Можно представить себе, насколько критическим было положение режима Батисты, если власти пошли на такие крайние меры, — ведь в их распоряжении находились все классические средства избирательного мо-

74

шенничества, вплоть до фальсификации результатов голосования!

Показательно, что в самый канун выборов Вашингтон вновь продемонстрировал свою политическую поддержку режиму Батисты. 23 октября государственный департамент выступил с заявлением, представлявшим собой фактический ультиматум Повстанческой армии.