Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения

Шумиха вокруг него вышла на новый уровень, когда генетики показали, что вариации гена OXTR, кодирующего рецептор окситоцина, связаны с дефицитом социального общения. Это было продемонстрировано манипуляциями с генами животных, но также обнаружилось, что изменения этого гена увеличивают риск аутизма.

Это открытие было решающим. Нарушенное социальное взаимодействие – характерный признак расстройств аутистического спектра. Аутизм встречается довольно часто (у одного из 68 человек), и в наше время, несмотря на огромные усилия в этом направлении, для него не существует медицинского лечения, приносящего удовлетворительный (или хотя бы близкий к удовлетворительному) результат. Таким образом, окситоцин давал огромные надежды тем, кто стремился решить проблему.

Первые исследования показали, что у детей-аутистов, как и в случае с нормальными взрослыми людьми, единичные дозы окситоцина могут усилить интерес к окружающим. Но результат оказался довольно скромным: при выполнении задачи, связанной с распознаванием эмоций другого человека (нужно было посмотреть ему в глаза) показатели детей выросли в среднем от 45 до 49 процентов. Это все еще очень далеко от результата людей, не страдающих аутизмом, чьи показатели превышают 70 процентов.

Окситоцин работал, но с небольшим, почти незначительным эффектом. Есть и более важные причины снизить ажиотаж вокруг этого гормона. Многие лекарства действуют по-разному при однократном и продолжительном приеме, и здесь результаты исследований на животных не слишком обнадеживают. Тот же препарат, который после однократного употребления улучшал социальное взаимодействие у грызунов и овец, приводил к странному поведению в долгосрочной перспективе, особенно при многократном приеме. В целом, десять лет исследований не выявили стойкого улучшения от курсов лечения окситоцином детей-аутистов. Адам Гуастелла, один из мировых лидеров в исследовании окситоцина, в 2016 году опубликовал обзорную статью с анализом всех современных данных, где пришел к выводу, что повторные дозы окситоцина дают очень ограниченный терапевтический эффект.

Этот важный урок касается не только окситоцина и социального взаимодействия. Он показывает, что наивные интерпретации открытий в нейронауке могут быть глубоко ошибочными. Окситоцин действительно играет роль в социальном поведении, и это подтверждено множеством доказательств. В природе он выделяется в период материнства, когда связь между матерью и ребенком особенно сильна. Блокировка окситоцина обычно приводит к разным видам социального отторжения и к недоверию, в то время как его наличие повышает доверие, сопереживание, понимание и способность распознавать эмоции. Вмешательство в работу генов, влияющих на рецепторы окситоцина, вызывает странные формы поведения у животных, а люди с атипичными вариациями этих генов более склонны к аутизму и другим заболеваниям, влияющим на поведение в обществе.

Таким образом, мы наблюдаем согласованную картину, основанную на генетических, молекулярных и медицинских исследованиях, а также на лабораторных психологических экспериментах с участием людей и животных. Однако то обстоятельство, что молекула играет роль в определенном процессе, еще не означает, что ее усиленное применение может серьезно повлиять на ход этого процесса. В сообщениях об исследованиях окситоцина, предназначенных для широкой аудитории, этот аспект часто остается невысказанным из-за естественного желания сделать историю более простой, красивой и оптимистичной, чем на самом деле.

Окситоцин закладывает основу предрасположенности к доверию и сотрудничеству, но было бы огромным и необоснованным преувеличением считать, что, глотая таблетки, мы можем создавать атмосферу доверия, любви и взаимопонимания.

Семена коррупции

Доверие – основа человеческого общества, связующая субстанция всех общественных слоев и институтов, необходимое условие для любви и дружбы, коммерции и политики. Без доверия мосты между людьми рушатся и общество распадается на части. Идея всеобщего разрушения на латыни выражается словами con (все) и rumpere

(рушить), откуда происходит современное слово коррупция. Коррупция ничего не оставляет нетронутым[42]. Она разрушает ткань общества.

Нетрудно представить себе мировую карту коррупции[43]. Скандинавские страны, Канада и Австралия бледно-желтые, что указывает на очень низкий ее уровень в восприятии граждан этих стран. Европа демонстрирует градиент коррупции с увеличением от севера к югу и от запада к востоку. США и Япония окрашены в промежуточные оранжевые тона, а Россия, большая часть Африки, Азии и Латинской Америки (за исключением Чили и Уругвая) – области с высочайшим уровнем коррупции.

Многие экономисты считают системную коррупцию, проникающую во все поры общества, основным препятствием для развития. Поэтому наше восприятие коррупции очень важно, особенно если анализ этого механизма подскажет, как изменить положение вещей.