Тайное становится явным

Подполковник скрупулезно просеивал информацию, прислушивался к интуиции. Наутро, закрывшись в кабинете, Игорь Валентинович начал вновь просматривать ролики в Интернете, посвященные похождению «мстителей»… и его заинтересовал последний! Расправа со следователем прокуратуры Злотник, злоупотребившей своим должностным положением. В том, что обвинения «мстителей» не высосаны из пальца, Игорь Валентинович не сомневался. Эти люди обязаны следить за достоверностью, сочинять не будут. Прокурору и следователю крышка — во всяком случае, на работе их не оставят, куда-нибудь спрячут. Возможны «несчастные случаи». Но не это волновало подполковника. Он просмотрел последний ролик раз, другой… Россохин обвиняет женщину в том, что она явилась виновницей выкидыша у его подруги. Обвинение серьезное, явно не надуманное. Затем он удаляется, пауза… и уже свистит нагайка, истошно визжит истязуемая. Заключительный эпизод — ценительница садомазохизма своего добилась, получила громадное «удовольствие», висит, постанывая, спина исполосована, рука в перчатке поднимает за подбородок ее голову. Лицо искажено, на лбу глубокий кровоточащий рубец — страшный сон для любой привлекательной женщины, — он останется на всю жизнь.

Неделин продолжал размышлять. Все, что делали «мстители» до этого, было от патологического неприятия к некоему собирательному образу усредненного зла, рядовому представителю клептократии. У них сложилось обманчивое представление, что преступления против государства и его структур — необходимая социальная оборона. И главным нарушителем российского законодательства на сегодняшний день является власть. Они искренни в своем заблуждении. Но случай с Злотник — это уже ЛИЧНОЕ. Значит, информация, касающаяся фигурантки, должна быть не просто проверена, а проверена ОТ и ДО. На мякине «мстителей» не проведешь. Если сотрудник федеральной службы вознамерился прочно привязать их к себе, личность Злотник он обязан был изучить с особой тщательностью. Кто предоставил сведения о безобразиях, творящихся в прокуратуре? Разумеется, прокурорский работник, на глазах которого это и происходит. Кто обязан принять и обработать информацию? Только сотрудник спецслужбы. Потому что случай особый.

Утверждение имело ряд минусов, но попытаться проверить стоило. Иных ниточек у Неделина не было. Городская прокуратура уже заинтересовалась делишками в районе. Злотник — в больнице, прокурор — на бюллетене. Чекистский надзор не помешает. Неделин пробился на прием к генералу, выложил просьбу — всего лишь несколько опытных сыскарей, знающих, что такое человеческая природа, и полный карт-бланш по обработке следственного отдела прокуратуры.

— Вот привет, — удивился Панкратов. — А как же твои ребята? Чем они занимаются?

— Заняты, — скупо ответил Неделин.

— Хорошо, — подумав, согласился генерал. — Но учти, дружище, это твой последний шанс. Наезд на партийного гомика, который ты не пресек, поубивал многих. Лично я пока терплю, в чем-то даже наслаждаюсь, но скоро ответственные лица потребуют оторванных голов. Угадай, чья будет первая.

В умении отборных гвардейцев Панкратова «глубоко бурить» он даже не сомневался. Но имелись опасения, что бурят не там. Однако уже на следующее утро в кабинете Неделина зазвонил телефон, и голос, лишенный индивидуальности, произнес:

— Здравия желаем, товарищ подполковник. Капитан Пименов. Вам следует побеседовать с одним задержанным. Это некто Вдовченко, молодой сотрудник следственного отдела прокуратуры Центрального района, недавний выпускник юрфака. Он сейчас находится в нашем изоляторе…

Неделин не дослушал, уже мчался. Он чувствовал, что это не пустышка, воспрянул организм, заорали наперебой внутренние голоса! Молодой парнишка, от силы двадцать пять — двадцать семь, бледный, как привидение, с подрагивающей нижней губой, сидел за столом в комнате для допросов и смотрел на Неделина так, словно уже явился палач в маске. Игорь Валентинович выпроводил конвоира, представился задержанному. Тот кивнул. Он держался молодцом. Возможно, парня и не били, но то, что душу за ночь разворотили — наверняка.

— Звать-то как тебя, герой?

— Алексей… — Тот откашлялся и повторил.

— А теперь все заново и в подробностях, Леха.

— Вы считаете, я совершил преступление против государства? — Парень перестал дрожать и дерзко вскинул голову. — Я восемь месяцев работаю в следственном отделе — сколько можно терпеть эту мерзость? Ради того я заканчивал прокурорское отделение юридического факультета, чтобы наблюдать, как эти сволочи ежедневно нарушают закон, вертят им, как вздумается, и творят, что хотят? Чтобы бегать у них на посылках, закрывать на все глаза, не замечать, уговаривать себя ночами, что это нормально, что так и надо? А у меня, между прочим, диплом с отличием!