Тайное становится явным. ЦОС ФСБ уполномочен заявить

— Сегодня необходим новый уровень гласности. Нам важно изучать общественное мнение, почувствовать информационную потребность людей. С 1991 года намечено выпускать массовый общественно-политический и литературно-художественный журнал, который будет распространяться в СССР и за рубежом. Условное название — «КГБ о себе и мире».

— Я вижу, в Центре общественных связей КГБ СССР все готово к приему гостей, если считать таковыми журналистов, писателей, кинодокументалистов, которых манят архивы «тайного фронта». Но, увы, не все желающие могут сюда попасть. Согласитесь, одно дело — воспринимать информацию с газетного листа или телевизионного экрана, другое — встретиться, побеседовать напрямую с сотрудниками КГБ?

— Именно поэтому мы активно выходим сегодня на прямые контакты с трудовыми коллективами и отвечаем на любые вопросы людей.

— На любые?

Да, на любые и порой острые. Мы должны отвечать честно. Если же будем прятать глаза и отделываться недомолвками, то нет смысла в таких встречах. Я, к примеру, выступал на заводе имени Хруничева, в Институте востоковедения, в Московском общественно-политическом центре на Трубной площади. Я и мои слушатели, кажется, поняли друг друга…

НУЖНЫ ЛИ СЕГОДНЯ СПЕЦСЛУЖБЫ?

Когда я готовился к встрече с генералом Карбаиновым, то еще раз пролистал книгу Б.Ельцина «Исповедь на заданную тему». В одной из глав подчеркнул место, где автор, довольно нелестно отозвавшись об армии и КГБ, тем не менее, пишет, что уже сегодня туда приходит новое поколение военных, у которых солдафонство, тупое подчинение, непрофессионализм вызывают чувство протеста, мириться со старыми порядками они не будут. Спасение и армии, и КГБ, пишет Ельцин, это гласность и открытость.

— Хорошо помню эти строки, — сказал Александр Николаевич. — Не со всеми мыслями автора, правда, могу согласиться. Но когда он говорит, что все мы, кому дорога перестройка, за эту открытость и гласность должны бороться, я с ним полностью солидарен.

— В чем заключается перестройка в органах КГБ?

— Задач много, но главная, я бы сказал корневая, — переосмысление их роли и места в государстве и обществе. Раньше государство было у нас на первом месте — оно давало работу, жилье, образование, медобслуживание… Еще недавно, когда общество находилось «под государством», человек служил лишь средством выполнения целей и задач, которые оно ставило перед ним. Перестройка круто поменяла приоритеты. Теперь на первое место поставлен человек, его права и самоценность. Государственные же структуры призваны обеспечить, реализовать эти права.

— Органы КГБ — одна из таких структур?

— Безусловно. Интересы госбезопасности тоже должны быть подчинены интересам общества, вытекать из них.

— Видимо, без разведки, а значит, и контрразведки нам долго еще не обойтись?

— Пока в мире существуют государства, специальные службы как институты, обеспечивающие их деятельность, безусловно, будут действовать. Того же мнения бывший директор ЦРУ Уильям Колби, приезжавший весной в нашу страну для участия в советско-американском семинаре «Дело мира и встреча в верхах: сокращение военного бюджета и внутренняя политика Советского Союза и Соединенных Штатов».

— Не означает ли его визит, что КГБ и ЦРУ пошли на мировую?

— Вряд ли скоро нас ожидает тесное сотрудничество. Но думаю, что разведывательные службы могут, как это ни странно, многое сделать для укрепления доверия в мире, предотвращения проявлений насилия.

— А секреты остаются?

— Остаются. И политические, и военные, и экономические. Специальные службы должны, с одной стороны, защищать их, а с другой — добывать секретную информацию. Поэтому вести речь об упразднении разведки и контрразведки рановато.