Таинственный Хранитель

– На электричке – давно! Как-то по асфальту привычней, тем более, я на машине…

Андрей прищурился не то что недоверчиво, но как бы несколько удивлённо:

– И где же твоя… твой… С позволения сказать, железный конь?

– Не конь, а девочка. Она у меня женского рода, и прошу не ёрничать. В ремонте, вестимо.

– Дэ-тэ-пэ?

– Оно самое… – вздохнула Агриппина.

– Ты? Или – тебя? – поинтересовался Андрей.

– Меня… На повороте подрезал парнишка-белорус, – ответила она в тот самый момент, как грязно-зелёный вагон встречного поезда застыл по ту сторону окна, а секунду спустя его двери со скрежетом отворились. – Не-ви-но-ватая я! И дознаватель не нужен…

– Серьёзно стукнулась? – обеспокоился Андрей.

– Жива как видишь. Более того – практически здорова. А машина… Да что говорить – могло быть и хуже. Фара вдребезги, бампер помят, крыло поцарапано.

– В общем, есть что ремонтировать, – подытожил Андрей.

– Есть… Но могло быть хуже…

– А виновник, стало быть, иностранец?

– Именно что! Хорошо, я КАСКО оформила, успела буквально за неделю до означенных событий, а то бы…

– Что, могли быть проблемы? – спросил Андрей и, опасаясь быть заподозренным в излишне навязчивом смаковании подробностей, неприятных для девушки, поспешил пояснить. – Я в этих автомобильных тонкостях полный профаниус. Потому и задаю глупые, может быть, вопросы.

Их электричка, наконец, тронулась.

– Да, без КАСКО пришлось бы платить из своего кармана, это как пить дать. Девушка я ныне одинокая, брутальных заступников не имею, а парнишка, как ты справедливо заметил, иностранец и, насколько я поняла, гол как сокол.

– Но теперь всё окей?

– Теперь – надеюсь, что так. Говорю же, не-де-ля прошла, во вторник получила страховку, а в следующую среду всё и приключилось.

– Бережёного бог бережёт.

– Воистину! – подтвердила Агриппина.

– А что за авто? Ты говоришь, женского рода…

– «Матизка». Я её называю Метиской или Мальвиной, аккуратная, фигуристая, особа романти-и-и-ичная… Что ещё интересует? Да увидишь как-нибудь, да что там – как-нибудь, на этой неделе и увидишь!

– Когда забираешь?

– В пятницу планирую. Завтра позвонить надо будет, хорошо, что напомнил… Эх, не забыть бы, да всё равно забуду, закручусь.

Я тебе напомню, хотел успокоить её Андрей, но слова эти замерли на его языке, остановленные смутной мыслью, суть которой была «не спугнуть бы».

Колёса электрички мерно выстукивали ритм. Девушка вдруг прищурилась, пристально вглядевшись в заоконную темень.

– И правда, однопутка, – констатировала она.

– Убедилась?

– Вполне.

Они снова замолчали. Пересев, Андрей расположился теперь напротив Агриппины, так удобнее смотреть на спутницу, чем он и воспользовался. Он непринуждённо рассматривал её, стараясь придать взгляду характер необязательный, даже рассеянный, но девушка была настороже – подмигнув, она полушутливо поймала и удержала его взгляд, как бы предлагая сыграть в гляделки: а ну, кто кого. Андрей принял было вызов, но скоро смешался и отвёл глаза. Он был смущён, и даже (как ему показалось) немного покраснел.

– А почему не объявили, мол, следующая станция… Какая там? – нарушила молчание Агриппина.

– Можайская… Разве не объявили? – Он не помнил наверняка. – Обычно, вообще-то говорят. Мы, видимо, пропустили, беседовали о твоей… Мальтийке… – неожиданно переврал он «имечко» Агриппининой машины и хлопнул себя по губам: приехал! Мальтийский орден, мальтийские рыцари, а теперь и машины ему мальтийские мерещиться начинают.

– А почему пассажиров так мало? – спросила Агриппина.

Он огляделся по сторонам и пожал плечами:

– Нормально. Вечер. Да и наберётся ещё народ.

Его прогноз скоро оправдался – по меньшей мере, если не количественно, то качественно. На Можайской, оглашая тамбур забористой перебранкой, в их вагон вломилась (по-другому не скажешь) весёлая компания подвыпивших парней. Их было шестеро, удаль вперемешку с алкоголем, казалось, клокотали в их крови, придавая веселью мрачный оттенок, как перед жестокой клоунадой.

Агриппина невольно поморщилась. Гогоча и матерясь во всё горло, молодчики расположились, как нарочно: двое плюхнулись в аккурат рядом с ними, остальные четверо заняли пустующие скамейки через проход.

Поезд тронулся, набирая скорость, слева по ходу движения блеснула чёрная гладь озера, справа громоздились поросшие лесом и кустарником холмы.

– Дуденгорфские высоты, – кивнул Андрей, желая отвлечь внимание Агриппины от лексических изысков парней. Она глянула в окно, чуть подалась к нему, словно намереваясь о чём-то спросить, но в этот момент над ухом раздался низкий гнусавый голос:

– X…e-горские задроты… – прогоготал он, как бы передразнивая Андрея. «Шутка» вызвала смех всей развеселой компании. Теперь они рассматривали «парочку» в упор, предвкушая развлечение.

Андрей промолчал, но внутренне напрягся. Он почувствовал, как холодная ярость поднимается в его груди, насыщая кровь адреналином. На всякий случай он повернулся в пол-оборота к компашке, хотя на его лице не дрогнул ни один мускул.