Таинственный монах

Устроиться удалось на строительство фрегата "Петр и Павел". Корабельный мастер минут пять удивленно разглядывал Михайлова. Что-то проворчал, но изучив бумагу от бургомистра, с неохотой, согласился. Именно в тот день и столкнулся Ермилов на улице с двойником государя. Как он выяснил позже, звали его — Исааком. Был близнец на несколько вершков выше царя, чуть шире в плечах. Его длинные черные нечесаные локоны спадали на плечи. Как отметил для себя Игорь, согласно европейской моде тот бороду не носил. Из растительности на лице только маленькие усики, торчавшие в стороны, как у таракана. По-русски Исаак совершенно не умел говорить и в качестве переводчика использовал Мишеля. Оказывая такую услугу, Игорь довольно близко сошелся с близнецом. Это давало, как считал Ермилов, ему возможность держать ситуацию под контролем. Выйти через Исаака на людей, готовых совершить подмену.

Вечером в один из дней, когда Меншиков и государь решили бороться всеми известными им способами с Бахусом, путешественник тихонечко покинул дом. Добрался до Лефорта.

— Так вы, Мишель, считаете, — проговорил Франц Яковлевич, выслушав рассказ Игоря, — что Петра Алексеевича хотят подменить на самозванца? Откуда такие сведения, сударь?

— Интуиция, — солгал путешественник.

— Понимаю. Что же, возможно, вы и правы, молодой человек. Я найму людей, которые будут следить за двойником.

Лефорт вдруг задумался, улыбнулся.

— Как вы его назвали?

— Дубликат, — проговорил Игорь, он хотел было сказать — "Клон", но вряд ли Франц Яковлевич понял бы новое для него слово. Но и с "дубликатом" вышла промашка, Игорь не ожидал, что Лефорт скажет:

— Любопытное слово.

Франц Яковлевич достал трубку, прошелся по комнате. Посмотрел на француза и молвил:

— Ладно, возвращайтесь к государю. И будьте бдительны. Я уж постараюсь со своей стороны сделать все возможное, чтобы подмены не было. Надеюсь, вы ошибаетесь, молодой человек. И ваш "дубликат" всего лишь совпадение.

А между тем Петр посетил китобойные суда, побывал в госпитале, воспитательном доме. Даже прогулялся с Витзеном и Лефортом на фабрики и в мастерские. Восхитился механизмом ветряной мельницы и в полный восторг пришел от писчей бумаги.

Удалось ему побывать и в анатомическом кабинете профессора Рюйша, где в присутствии студентов прослушал лекции по анатомии. Заинтересовался способами бальзамирования трупов, которыми славился профессор. Уже потом в Лейдене в анатомическом театре Бургаве царь лично принимал участие во вскрытии покойников. Да вот только дальше попыток дело так и не пошло.

— Не интересно это мне, — признался государь Мишелю тем же днем. — Как же это мерзко. Греховно.

После четырех месяцев, проведенных в Голландии, Петр со всем своим посольством перебрался в Англию. Меншиков доставил государю послание от английского короля — Вильгельма III, который ко всему прочему являлся правителем Голландии.

— Ну, как ему откажешь, — молвил тогда Петр и уже через пару дней вместе с посольством на двух фрегатах вышел в открытое море.

Еще три месяца в Лондоне, где на королевской верфи под руководством англичанина Энтони Дина-старшего пополнял свое корабельное образование. Затем Портсмут, Вуличе, где осмотрены государем были: арсеналы, доки, мастерские, музеи, кабинеты редкостей. Даже на военном корабле прокатился, чтобы лично наблюдать их устройство.

Вместе с Ля Грандом и Меншиковым посетили английскую церковь. Присутствовали на заседании парламента. Встретился с Исааком Ньютоном.

Игоря поражало, что, поступая, как было записано в исторических хрониках, он, Петр, совершенно не походил на великого монарха, под руководством которого Россия поднялась на более высокие рубежи, стряхнув со своих ног патриархальность. Если даже взять все эти мероприятия, то реакция государя была совершенно противоположной.

Тому совершенно не понравились службы в церкви.

— Не по-русски они проводятся, — говаривал Петр, когда они возвращались из храма в посольство. — То ли дело на родине. Малиновый перезвон, золотые алтари, божественные изображения ликов святых. А тут, убогость…

Зато английский парламент привел государя московского в восторг. Игорь даже подумал, что будь у Петра такая возможность, разогнал бы боярскую думу к чертям, а на ее месте создал нечто подобное парламенту. Ермилову эта идея казалась безумной. Он прекрасно помнил, к чему привело появление парламента в России в начале девяностых годов. Лично Игорю не нравилась карманная государственная дума, большее число депутатов которой составляли единороссы. Если бояре начнут единогласно, без споров и ругани, поддерживать все решения Петра, то неизвестно, к чему это приведет. С другой же стороны, нельзя все западное тащить в Россию, хватит с нее бритья бород и европейской моды. Тут, отметил как-то Ермилов, пока выходило все иначе. На английскую одежду Петр смотрел с удивлением. Как-то даже сказал:

— Такая одежда в Московском государстве неприемлема. Да у меня же все подданные зимой замерзнут. То ли дело тулуп или зипун.