Таинственный монах

Об Александре Дмитриевиче Блохине Игорь в свое время читал. Как-никак военный комиссар и начальник гарнизона Замоскворечья. Осторожно стараясь не шуметь, путешественник подошел к окну. Выглянул. Сквозь мутное стекло было видно, как трое удалялись. У одного — ружье, у второго в руках маузер, у третьего на поясе кобура с наганом.

Направились в сторону ворот. Игорь незаметно приоткрыл противоположное окно, из которого была видна куча металлолома, и выскользнул на улицу, но в цех идти не решился, предпочел взглянуть на приезд Ленина.

Автомобиль въехал в заводской двор. Из машины выскользнул Степан Казимирович Гиль, шофер председателя Совета Народных Комиссаров, отворил дверцу со стороны пассажира.

Блохин по-военному приветствовал Ильича.

— Здравствуйте, товарищи, — картаво произнес невысокого роста человек, — а это что значит? — и Ленин показал рукой на красноармейцев.

— Охрана митинга, Владимир Ильич, — отчеканил Александр Дмитриевич.

— Уберите эту охрану. От рабочих нас охранять нечего.

— Одну минуточку, Владимир Ильич. — Проговорил военный комиссар и направился в небольшое здание.

Отсутствовал он минут пять. Ермилов решил, что тот связывался с человеком, который в данный момент замещал Дзержинского. Затем Блохин распорядился снять выставленную охрану.

— Вот и хорошо, — проговорил Ленин и направился в гранатный корпус завода.

Ермилов через пару минут проследовал в том же направлении.

Игорь через ворота вошел в цех. Пристроился в углу и стал слушать пламенную речь вождя. До него донеслось:

— Нас, большевиков, постоянно обвиняют в отступлении от девизов равенства и братства. Объяснимся по этому поводу начистоту.

Ленин стоял в самом центре, справа Блохин, слева кто-то из рабочих. Владимир Ильич сжимал кепку и делал резкие движения рукой.

— Какая власть сменила царскую? — Продолжал между тем председатель Совета Народных Комиссаров. — Гучково-милюковская, которая начала собирать в России Учредительное собрание. Что же действительно скрывалось за этой работой в пользу освобожденного от тысячелетнего ярма народа? А то, что за Гучковым и прочими радетелями собралась стая капиталистов, преследовавших свои империалистические задачи. А когда воцарилась компания Керенского, Чернова и прочих, то это правительство, шатавшееся и лишенное почвы, только и пеклось о кровных интересах близкой им буржуазии.

Ермилов попытался вспомнить, кем был Гучков. В памяти всплыли два образа. Старший и младший брат. Первый — российский предприниматель, политик, общественный деятель городского самоуправления и организатор городского хозяйства Москвы. Отметился началом строительства второй очереди городской канализации. Развил в городе Москве лучшую во всей стране трамвайную сеть. Именно он сделал, чтобы начальное образование стало общедоступным и бесплатным. За несколько лет до Октябрьской революции вышел в отставку. Уже на пенсионе организовал московский Красный Крест. Второй — российский политический деятель, лидер партии "Союз 17 октября". Председатель III Государственной думы, Военный и морской министр Временного правительства. Казалось, что оба старались для народа, но, так или иначе, угодили в противоположный лагерь.

Скорее всего, решил Игорь, сейчас Ленин имел в виду младшего брата. Именно Александр Иванович во время Февральской революции был председателем Военной комиссии Временного комитета Государственной думы. Собственно, ему и доверил Керенский пост Военного и морского министра. Как раз он да Шульгин в марте семнадцатого года принимали в Пскове отречение Николая Кровавого. Вместе с Милюковым высказался за сохранения монархии, отчего оказался в меньшинстве даже среди своих соратников. В апреле этого же года из-за неспособности противостоять анархии и разложению армии принял решение подать в отставку. Ермилов вспомнил, что деятельность Гучкова на посту министра разочаровала тогда многих.

А между тем Ленин продолжал говорить с трибуны. Слова его громко звучали под сводами цеха. Особенно Игоря заинтересовал момент, когда Владимир Ильич произнес:

— Возьмем Америку, самую свободную и цивилизованную. Там демократическая республика. И что же? Нагло господствует кучка не миллионеров, а миллиардеров, а весь народ — в рабстве и неволе. — По цеху пронесся гул недовольства. — Если фабрики, заводы, банки и все богатства страны принадлежат капиталистам, а рядом с демократической республикой мы видим крепостное рабство миллионов трудящихся и беспросветную нищету, то спрашивается: где тут ваше хваленое равенство и братство? Нет! Где господствуют "демократы" — там неприкрашенный, подлинный грабеж. — Аплодисменты.

Ермилов думал, что эту мысль о демократах придумали в его время, оказалось — нет. На секунду у Игоря закралась мысль, что у "вождя мирового пролетариата" в советниках мог оказаться человек из будущего. Тот, кто волей случая заполучил некий вариант Машины времени. Разочаровавшись в своем времени. Устав от действий всяких олигархов, тот переместился сюда, чтобы вершить историю.