Таинство девственности

Между дерзким использованием недержания кала в три с половиной года и ужасом перед этим недержанием в четыре с половиной года имело место сновидение, с которого начался его период страхов и которое объяснило ему пережитую им в полтора года сцену[120]

и дало ему понимание роли женщины при половом акте. Весьма естественно перемену по отношению к дефекации связать с этим большим переворотом. Дизентерией, очевидно, называлась, по его мнению, болезнь, на которую, как он слышал, мать жаловалась, что с такой болезнью «она не может жить»; он считал мать больной не женской, а кишечной болезнью. Под влиянием первичной сцены он открыл связь между заболеванием матери и тем, что сделал с ней отец[121]

, и его страх перед кровью в испражнениях, т. е. страх быть таким же больным, как мать, был отрицанием отождествления с матерью в той сексуальной сцене – тем же отрицанием, с которым он проснулся после сновидения. Но страх был также доказательством того, что в последующей обработке первичной сцены он поставил себя на место матери, завидовал ей в ее отношениях с отцом. Орган, в котором могло проявиться это отождествление с женщиной, пассивно-гомосексуальная установка к мужчине, был анальной зоной. Нарушения функций этой зоны приобрели значение гомосексуальных нежных душевных движений и сохранили это значение во время последующего заболевания.

В этом месте мы, возможно, услышим возражение, обсуждение которого внесет ясность в запутанное положение вещей. Ведь мы уже предположили, что во время процесса сновидения он понял, что женщина кастрирована, что вместо мужского органа у нее «рана», которой пользуются для полового общения, что кастрация является необходимым условием женственности, – под влиянием угрозы такой потери он поменял женскую установку на мужскую и со страхом проснулся от гомосексуальных мечтаний. Как вяжется это понимание полового общения, это признание вагины с отождествлением ее с кишечником для идентификации с женщиной? Не покоятся ли кишечные симптомы на вероятно более старом, находящемся в полном противоречии с кастрационным страхом понимании, что выход из кишечного тракта является местом сексуального общения?

Несомненно, это противоречие существует, и оба понимания вовсе не вяжутся друг с другом. Вопрос только в том, должны ли они вязаться. Наше недоумение происходит оттого, что мы всегда склонны относиться к бессознательным душевным процессам как к сознательным и забывать о глубоком различии обеих психических систем.

Когда в возбужденном ожидании в рождественском сновидении ему представилась картина когда-то наблюденного (или сконструированного) полового общения родителей, то, несомненно, сперва явилось старое его понимание, согласно которому частью тела женщины, воспринимающей мужской орган, является выход из кишечного канала. Что же другое он мог подумать, когда в полтора года был свидетелем этой сцены?[122] А теперь присоединилось то, что впервые случилось в четыре года. Его последующий опыт, услышанные намеки на кастрацию проснулись и набросили тень сомнения на «теорию клоаки», дали ему знание полового различия и сексуальной роли женщины. Он вел себя при этом как вообще ведут себя дети, когда им дают нежелательное для них объяснение – сексуальное или какое-нибудь другое. Он отбросил новое – в данном случае из мотива страха кастрации – и уцепился за старое. Он решил вопрос в пользу кишечника и против вагины таким же образом и из таких же мотивов, как позже он стал на сторону отца против Бога. Новое объяснение было отвергнуто, а старая теория сохранена; последняя могла дать материал для отождествления с женщиной, проявившегося потом как страх перед смертью от болезни кишечника и как первое религиозное сомнение, имел ли Христос попо и т. п. Дело не в том, что новый взгляд остался без всякого влияния, как раз наоборот: он оказал невероятно сильное действие, став мотивом для того, чтобы удержать в вытеснении весь процесс сновидения и исключить его из позднейшей сознательной переработки. Но этим его влияние было исчерпано – на разрешение сексуальной проблемы он не оказал никакого действия. Разумеется, было несомненным противоречием то, что с того времени мог существовать страх кастрации, наряду с отождествлением с женщиной при посредстве кишечника. Но противоречие это было только логическое, что не имеет большого значения. Теперь весь процесс скорее характеризует то, как работает бессознательное. Вытеснение представляет собой нечто другое, чем осуждение.