Тайны

Регина зарыдала. Его жестокие слова - последний, решающий удар. Преднамеренно жестокий. Трудно было себе представить, что он может говорить подобное, так грубо отказываться от их радостной близости.

- Зачем? Зачем ты хочешь обидеть меня? Он молча смотрел на нее. Она чувствовала, что теряет контроль над собой. Она выкрикивала слова, слезы катились по щекам:

- Ты хочешь, чтобы я возненавидела тебя? У тебя ничего не получится. Ты умеешь быть подлым, но это ничего не меняет. Я твоя жена - и в горе, и в радости.

Если его и удивили ее слова, то он ничем этого не выдал.

- Так жена или страдалица? - глухо спросил он.

Она в растерянности покачала головой.

- Я не хочу страдалицу в жены.

- Это не так! Не так!

Он повернулся к ней спиной.

- Убирайся отсюда, Регина. Сейчас же! Пока я не сказал чего-нибудь еще.

Она не шелохнулась. Ее сердце трепетало от страха, но она боялась не за себя. Она боялась за их брак. Они дошли до точки, и, даже если она не может объяснить, почему это произошло, она знала, что они должны немедленно поговорить начистоту.

- Пожалуйста, скажи мне, что я сделала? Пожалуйста, Слейд!

Он резко развернулся к ней.

- Черт тебя побери! Если ты не уйдешь, уйду я!

У нее перехватило дыхание, когда он бросился из комнаты.

- Нет! - кричала она, пытаясь догнать его.

Слейд распахнул входную дверь.

- Подожди, Слейд! Нам нужно поговорить! Мы должны!

Она знала, знала, что не должна отпускать его за порог и… из своей жизни.

Но Слейд не обратил внимания на ее слова. Туман моментально поглотил его.

Глава 26

Она одевалась с большой тщательностью.

Подняв ярко-розовые юбки, она медленно натягивала на свои длинные ноги тончайшие белые шелковые чулки с золотистой ниткой. Затем закрепила их подвязкой, расшитой розовыми бутонами и отделанной белыми кружевами. Затем, тяжело вздохнув, она опустила юбки. Ладони коснулись бедер, расправляя складки. Ее кожа взволнованно вздымалась.

Элизабет Синклер повернулась к зеркалу.

Она улыбалась. Возможность соблазнять всегда горячила ее кровь. Сегодня это одна лишь возможность, но даже это волнует.

Она была поразительно красива и знала об этом. Она удовлетворенно улыбалась самой себе. Слейд Деланза не сможет остаться безразличным. Еще ни один мужчина не оставался безразличным к ней.

Укрепив на голове розово-красную фетровую шляпку, подобрав в тон перчатки, она покинула номер отеля. Дворецкий уже заказал для нее экипаж. Элизабет приказала шоферу доставить ее в Фельдкрест Билдинг. На углу Ван Несе и Эдди-авеню.

Откинувшись на потертом кожаном сиденье, она провела руками по животу. Плохо, очень плохо, что дело дошло до этого. Если бы она не забеременела, ей не пришлось бы выходить замуж. Она вздохнула, не в силах сожалеть о событиях прошлого года. Точнее - прошлых лет.

Когда ей было тринадцать, отец отправил ее УЧИТЬСЯ в Лондон. Элизабет улыбнулась, вспоминая, как ее застали в конюшне с обнаженным грумом, молодым ирландцем. То, чем они занимались, не было как-либо связано с лошадьми, но при желании можно было сравнить с верховой ездой.

Кевин не был ее первым любовником. Однако не был и последним. Тем не менее он был одним из самых приятных ее воспоминаний. Ведь именно из-за него ее отослали в Лондон. Элизабет к тому времени уже успела возненавидеть жизнь в захолустном Сан-Луи-Обиспо.

Элитарная частная школа для юных леди была не совсем тем, что было нужно Элизабет. Она научилась покидать ее ночью, не будучи замеченной. Она всегда выглядела старше своих лет, вела себя соответственно и очень быстро стала популярна в ночных кругах Лондона.

Днем же ей удавалось выдавать себя за честную, благородную юную леди. Когда она вернулась домой, то ничем не выдала то, что учеба крайне мало изменила ее натуру. Она согласилась на помолвку с Джеймсом, потому что не имела особого выбора. Впервые встретившись с Джеймсом Деланза, она решила, что он довольно мил, однако скучноват. Впрочем, молодой человек показался ей вполне красивым и привлекательным, так что первые годы брака, по мнению Элизабет, могли бы быть весьма приятными.

Прошлым летом умер ее отец. Элизабет искренне сожалела о его кончине, она любила отца. Но его смерть по времени была весьма кстати. После похорон все состояние переходило к ней, ей больше не нужно было ждать замужества, чтобы получить приданое.

Будучи далеко не глупой, Элизабет продолжила розыгрыш. Она провела все лето в Сан-Луис-Обиспо, продолжая носить траур по отцу. Джеймс приезжал к ней на выходные, старался утешить.

К сожалению, ее понятие об утешении не совпадало с его. Как только пришло время продолжить учебу в школе, - а ей до окончания оставался еще год, - она незамедлительно покинула Америку.

Однако в школе Элизабет даже не показалась. Вместо этого она поселилась в роскошном особняке, и образ ее жизни более или менее совпадал с тем, как жили английские аристократы.