Тайны бронзовой статуи: Сборник

Это событие остановило сопротивление осажденных, и когда над ними перестало развеваться богемское королевское знамя, они решили, что все погибло, и начали думать только о бегстве. Забыв, что в замке их ждал отвратительный голод, они кинулись снова запереться в его стенах. Многие утонули, пытаясь переплыть ров, и еще больше несчастных было убито таборитами на подъемном мосту.

Жижка, убежденный, что неприятель долго не продержится, и захватив теперь барона Альтендорфа с сыном, велел прекратить резню и приказал войскам вернуться в лагерь.

Повсюду виднелись только мертвые, раненые и умирающие, сломанные шпаги и копья, шлемы, а что всего ужаснее — лужи крови.

Последние солнечные лучи исчезали на горизонте, когда Анжела Вильдон, закутавшись в плащ, медленно шагала к тому месту, на которое даже самые храбрые не могли смотреть без трепета. Нам известно, какое великодушное намерение руководило ею. Однако она едва не теряла сознание, ступая между трупами и не раз закрывая глаза, чтоб не видеть страшных картин, окружавших ее.

Вдруг она очутилась лицом к лицу с таборитским часовым, его бердыш сверкал в лучах заходящего солнца.

— Кто ты, девушка? — спросил солдат.

— Я не враг, — ответила Анжела своим кротким, певучим голосом и показала перстень Жижки, полученный ею от Эрнеста Кольмара.

— Проходи! — лаконически произнес таборит при виде драгоценной вещи.

Анжела, порадовавшись силе своего талисмана, зашагала дальше по полю брани. Другой часовой тоже пропустил ее; так она добралась до лагеря таборитов и быстро двинулась к часовне, сообщавшейся е подземельем замка Альтендорф.

В часовне она, опустившись на колени, возблагодарила Бога за благополучно завершенный путь, потом встала и внимательно осмотрелась вокруг, чтобы проверить, не наблюдает ли кто за нею.

Помещение освещалось лучами уходящего солнца, проникавшими сквозь деревья, уже лишенные листьев. Следовательно, было не очень темно. Анжела, наклонившись, начала искать дверь в виде люка, сообщавшуюся с подземным коридором. Потрудившись несколько минут, она не приметила никаких ее следов. Она знала, что люк прилажен к полу чрезвычайно искусно, и ожидала столкнуться с трудностями, но не думала, что они будут так велики.

Если предположить, что ей удастся найти камень, служивший дверью, сумеет ли она приподнять его? Этот вопрос Анжела задавала себе раз сто в день. Но она надеялась, что камень заключал в себе секрет, и не теряла мужества.

Но надежда постепенно угасала: прошло десять минут, а глаза ее все еще напрасно вглядывались в плиты часовни и пальцы ощупывали швы между ними. Вечерняя темнота начала сгущаться, и лесные тени снаружи становились чернее. Что она могла сделать? Достать огня было негде. Вдруг она услыхала голоса в лесу и затаилась с беспокойством.

— Где теперь вы должны сменять караульных? — спрашивал офицер повелительным тоном. — Разве эту часть леса никто не охраняет?

— На ночь мы всегда ставим солдат в маленькую часовню, вот она, капитан, — отвечал габарит.

За этим кратким разговором послышался шум шагов, и Анжела поняла, что приближается караул. Забившись в самый дальний угол часовни, она легла на пол в надежде остаться незамеченной.

Поток света ворвался в дверь: солдат, первым явившийся на пороге, держал в руке факел. Часовня ярко осветилась, и таборит, осматриваясь вокруг, увидел Анжелу.

— Кто это? — удивился он, шагая вперед.

Тут подоспел капитан в сопровождении еще двенадцати солдат.

— Я живу недалеко отсюда, и я не враг таборитов, — объяснила Анжела и указала на перстень, сверкнувший, как метеорит, при свете факела

— Оставьте ее, не спрашивайте ни о чем, пусть она спокойно идет своей дорогой, — велел капитан.

— Боже, возможно ли это?! — внезапно закричал первый солдат.

Бросившись вперед, он принялся внимательно рассматривать Анжелу. Черты этого человека показались ей знакомыми, но где она видела его и при каких обстоятельствах, девушка вспомнить не могла. Впрочем, сомнения ее продолжались недолго, ибо сам таборит подоспел Анжеле на помощь.

— Да, клянусь небом, у нее то же самое лицо, — пробормотал он с величайшим удивлением, — я узнал бы его, несмотря ни на какое переодеванье. Да, лицо то же, однако это женщина! А я принял вас за пажа, красавица! О, с какой ловкостью вы носили свою броню, вероломная!

— Что ты говоришь? Кто эта молодая женщина? — вмешался капитан.

— Кто она? — переспросил солдат, — Та, что сыграла со мною шутку, когда я охранял в пражском замке трех государственных пленников.

— Как! Их освободила женщина? — изумился капитан. — Эго невозможно!

— Пусть она докажет, что я ошибаюсь! — вскричал таборит. — Я узнал бы ее лицо при любых обстоятельствах.

— Это правда, сударыня? — спросил капитан. — Что вы ответите на такое обвинение?

— Я не стану опровергать очевидное, — промолвила Анжела дрожащим голосом, — но если этот перстень имеет какую-нибудь силу, я прошу вас отпустить меня.