Тайны дворцовых переворотов

Однако сперва позвольте внести ясность относительно однофамильца, с которым благодаря Придворному архиву познакомился В. А. Бильбасов. Кто такой поручик Маслов, смотритель вотчин? Это бывший лакей императрицы Елизаветы Петровны Максим Венедиктович Маслов. Сын солдата л.-гв. Измайловского полка Венедикта Маслова, Максим именным указом Елизаветы Петровны от 9 сентября 1743 года определен лакеем двора Ее Императорского Величества и уже 11 сентября того же года приведен к присяге придворным священником Матвеем Андреевым^{195}. Состоял Максим Маслов при Комнате Его Императорского Высочества великого князя Петра Федоровича. Служил, наверное, исправно и запомнился наследнику престола. Во всяком случае, он не только отпускался «для ево нужд» в орловскую деревню (с 16 января 1751 по 15 января 1752 года и с 16 июня 1755 по 1 января 1756 года), но великий князь ежегодно жаловал ему 10 рублей на именины, приходившиеся на 21 января. Последний раз Максим Маслов получил свои «законные» десятирублевые в качестве лакея Петра Федоровича 23 января 1759 года. В том же году указом императрицы его перевели в армию поручиком. Но наследник не забыл о нем и 26 июня 1759 года распорядился «пожаловать поручика Максима Маслова в подмосковные свои вотчины к смотрению либерецких каменного и деревянного дворцов» с жалованьем по 150 рублей в год (считая днем назначения 3 июня 1759 года) под команду коллежского ассесора Степана Федоровича Ушакова – управляющего люберецкими вотчинами великого князя^{196}. Вот на какого Маслова удалось наткнуться историку Бильбасову^{197}.

А теперь пора рассказать о подлинном участнике ропшинской драмы. Сразу заметим, что за пятнадцать лет елизаветинского царствования, то есть с ноября 1741 по 18 января 1757 года, при дворе дочери Петра служил только один лакей по фамилии Маслов – упоминавшийся нами Максим. Это вытекает из ведомостей на получение жалованья придворными служителями, составлявшихся ежегодно по третям – генварской, майской и сентябрьской. Последняя, сохранившаяся в РГАДА, за сентябрьскую треть 1756 года датирована 18 января 1757 года. В ней значится все тот же Максим Маслов^{198}.

Сохранились ли аналогичные документы за более поздний срок, точно ответить не берусь. Но для решения нашей проблемы в том нет нужды. Ибо, на наше счастье, рядом с бильбасовским делом лежат приходно-расходные книги Комнаты Его Императорского Высочества за 1757-1762 годы, в которых зафиксирована выдача жалованья по третям всем придворным великого князя, в том числе и упоминавшемуся выше лекарю Лидерсу.

В самой первой книге, за 1757 год, упоминания удостоился только Максим Маслов в связи с получением именных денег. А вот во втором переплете, за 1758 год, мы обнаруживаем следующую запись:

«Марта 29. Комнатному истопнику Алексею Маслову, имяниных денег, которой был имяниник сего марта 17 числа выдано денег пять рублев».

Чуть ниже подпись:

«Оной пять рублев Алексей Маслов принял и росписался».

Берем третий журнал. За 1759 год. Ничего. Четвертый. За 1760 год. И вот она, удача!

«Генваря 6. Голштинскому камер-лакею Алексею Маслову в определенное ему годовое денежное жалованье в шезтьдесят рублев заслуженного жалованья за сентябрьскую треть прошлого 1759 году выдано денег дватцать рублев. Оной денги двацать рублев Алексей Маслов принял и росписался».

Раз деньги выплачены за всю треть, а в книге за 1759 год он не записан, значит, Алексей Маслов произведен в голштинские камер-лакеи из лакеев Ее Императорского Величества 1 сентября 1759 года. О том, что А. Маслов был прежде лакеем, подтверждает запись от 8 января:

«Голштинскому камер-лакею Алексею

Маслову за купленный от нево лакейской мундир с[о] штанами без аксельбанту для голштинского лакея Ивана Судакова выдано денег дватцать рублев»^{199}

.

Получив первое жалованье при малом дворе 6 января 1760 года, Алексей Маслов будет исправно получать оклад из расчета 60 рублей в год до 13 августа 1760 года, 90 рублей – до января 1761 года, и 100 рублей – по январь 1762 года. В последний раз два камер-лакея Петра Федоровича – Алексей Маслов и Яган Шмит – расписались в получении 33 рублей 33 копеек за сентябрьскую треть 1761 года 24 января 1762 года^{200}. Великий князь стал императором, и необходимость в обособленности выплат жалованья приближенным к нему служителям отпала.

Но получением жалованья жизнедеятельность камер-лакея Маслова в документах РГАДА не ограничивается. В одном из соседних прелюбопытнейших дел («Тетради записной нанимаемым лошадям, на которых отправляются музыканты и голштинския полковыя и протчия служители во Ораниембом и обратно из Ранибома») с мая 1759 по февраль 1762 года зафиксированы пять поездок нашего героя за казенный счет:

1. 1759 декабря 5 и 6. «Камер-лакею Маслову и Штурму в санях лакею* 2 лошади» за провоз в Ораниенбаум (то есть лакею Штурму).

2. 1759 декабря 11. «Голстинскому камер-лакею Маслову в санях 2 лошади».

3. 1760 генваря 18. «Камор-лакею Маслову скароходом в кибитке 2 лошади» (то есть со скороходом).