Тайны горных туманов

Аня принялась за новый набросок, сосредоточенно хмурясь и временами покусывая нижнюю губу. Рисовала она уже не так быстро, как до этого, несколько раз даже стирала неверно нарисованную линию. В пейзажных зарисовках она не пользовалась ластиком, сразу рисуя набело. Но портрет, видимо, был для Ани непростым делом, поэтому она работала не так непринужденно и свободно, как раньше.

Наташа наблюдала за художницей и тоже возжелала себе портрет на память. Аня пообещала нарисовать и ее, и следующий час прошел в Аниных портретных зарисовках.

Обе девушки получились похожими, и обе пришли в полный восторг от художественных талантов моей клиентки.

Когда Иван собрал нас всех возле той же самой клумбы, было около восьми утра.

Как ни странно, но пассивный отдых в парке никому не успел надоесть, и предложение Ивана наведаться в Музей почты было встречено без должного энтузиазма.

Но Маратаев твердо решил заняться нашим культурным образованием и коротко сообщил, что сейчас мы все дружной толпой идем на остановку общественного транспорта, едем в музей, а после отправляемся на улицу Зорге искать маршрутку от «Розы ветров».

– На обратном пути, точнее, когда мы уже пройдем наш горный маршрут, я предлагаю вам посетить еще Музей леса и лимонарий, – проговорил наш начальник. – Если успеем и хватит сил. Сегодня, боюсь, такой возможности не будет, но хорошо бы хоть в Музей почты попасть!

Музей почты находился на улице Ленина, в доме под номером двадцать восемь.

Мы довольно быстро добрались туда от железнодорожного вокзала на автобусе, после чего Иван снова пересчитал нас, и мы отправились покупать входные билеты.

Маратаев собирался заказать экскурсию, однако на кассе сказали, что первая пройдет только в час дня, а так как ждать мы не собирались, Иван решил осмотреть экспонаты без гида.

Мы прошли в первый зал. Я понятия не имела, почему Маратаев решил посетить именно этот музей – ну кому интересно смотреть почтовые открытки и письма?

Иван сообщил нам, что Музей почты Башкортостана был открыт первого октября 2010 года, и предложил нам обратить внимание на гордость музея – старинные почтовые карточки.

Кто-то из девушек проявил интерес к экспонатам, однако остальные участники похода явно скучали.

Аня тоскливо смотрела на свой блокнот – вероятно, ей не терпелось что-нибудь порисовать, но что запечатлеть в музее, она не знала.

Маратаев и сам, видимо, понял, что совершил ошибку, потащив нас в это место, но все же дождался, когда мы обойдем все экспонаты, после чего объявил:

– Ну что, если все посмотрели, пойдемте на выход. Надо еще найти памятник «нулевому километру» – хотелось бы его увидеть…

Но в вестибюле одна из участниц похода, Соня, тихая блондинка лет двадцати, вдруг проговорила:

– Вань, подожди… Юля еще не вернулась!

– Не вернулась? – переспросил Иван. – Откуда? Мы же вместе в выставочном зале были, она с нами заходила в музей! Куда она ушла?

– Понимаешь, ей вдруг понадобилось в уборную, – пояснила та. – Мне сказала, спросила, где это. Она не хотела никого отвлекать, ну, я ей сказала выйти из зала и спросить кого-нибудь. Но ее что-то долго нет…

– Так, оставайтесь все здесь, – скомандовал Иван. – Мне нужна одна девушка, чтобы пойти в женский туалет, проверить, все ли в порядке с Юлей. Соня, Юля тебе не говорила больше ничего? Она нормально себя чувствовала?

– Ну, как… – замешкалась девушка. – Она, ну… у нее живот болел, наверное, от бешбармака. У нее же аллергия на некоторые продукты, вдруг там что попалось…

– Вот черт! – выругался Маратаев. – Точно, я же помню, она во все походы с нами ходит, говорила не раз, что ей нельзя майонез и молочные продукты… Кто пойдет со мной?

– Женя, можно я пойду? – робко посмотрела на меня Аня.

Я кивнула – вдруг Юле и правда требуется медицинская помощь? Я умею оказывать первую помощь, да и с собой у меня всегда своя аптечка с препаратами первой необходимости.

Я проговорила, обращаясь к Ивану:

– Пойдемте, чего мы ждем? Аня, идешь?

Мы втроем резво отправились к женскому туалету. Найти его было не сложно – над лестницей в гардероб висела табличка-указатель.

Мы быстро спустились вниз, потом повернули направо.

Сидящая смотрительница музея не обратила на нас ровно никакого внимания – пожилая дама была увлечена чтением дамского романа и только бросила на нас беглый взгляд, после чего вернулась к своему занятию.

Юля сидела на полу возле умывальников, скорчившись от боли. Лицо ее было бледным точно полотно, на лбу выступил пот. Мокрые волосы прилипли к щекам, в глазах застыло выражение нечеловеческого страдания. Девушка тяжело дышала.

– Юля, что с тобой? – кинулись к ней Аня и Иван.

Маратаев было собрался ждать нас на выходе, но мы не закрыли дверь, поэтому Юлю он увидел сразу же.

– У тебя живот болит, да?

Та только кивнула, а потом с трудом произнесла:

– Я… мне нельзя было кумыс… А я чуть-чуть попила…

– Рвота была? – быстро спросила я.

Юля покачала головой:

– Меня тошнит… плохо…

– Давайте воду, питьевую, – скомандовала я. – Три литра, быстро!