Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Нетрудно вообразить себе Торквемаду в этот момент – один из тех редких случаев, когда это существо, этот Deus ex machina[442], холодный и суровый дух, управляющий действиями страшной организации под названием инквизиция, которую сам учредил, выступает вперед во плоти, как живой человек с бьющимся сердцем. Он бледен и слегка задыхается от овладевшего им волнения и гнева. Его глубоко посаженные глаза мрачно горят фанатичным пылом и негодованием. Он выпрямляется всем своим старым и худым телом и демонстративно воздевает кверху морщинистую, жилистую руку с распятием.

Это напряженный миг. Все этому способствует: долгое единоборство между религией и человечностью, между клерикализмом и христианством, для которого наконец наступил переломный момент; а евреи предложили всего лишь цифры. Эти 30 000, увы, кое о чем напоминают. Это позволяет приору Святого Креста провести весьма дерзкую параллель. «Иуда, – восклицает он, – однажды продал Сына Божия за тридцать сребреников. Ваши величества собираются вновь продать Его за тридцать тысяч. Вот Он, перед вами. Продайте Его, но освободите меня от всякого участия в этой сделке». И с грохотом опустив распятие на стол перед потрясенными величествами, он разворачивается и покидает зал для аудиенций[443].

* * *

Так Торквемада победил. Указ об изгнании был подписан в Гранаде 31 марта 1492 года – того славного года, в который Испания наконец завершила возведение монархии на руинах старого вестготского королевства и в который мореплаватель Колумб положил Новый Свет к подножию трона католических королей[444].

26

Исход из Испании

В указе об изгнании было торжественно объявлено, что он продиктован исключительно необходимостью раз и навсегда искоренить пороки, проистекающие из соприкосновения христиан и евреев, поскольку все усилия, предпринятые прежде с той же целью, оказались тщетными[445]. Согласно указу, все евреи независимо от возраста и пола, отказавшиеся принять крещение, должны покинуть Испанию в течение трех месяцев и никогда не возвращаться под страхом смерти и конфискации имущества.

Жестокость этой экспатриации требует некоторого объяснения. Испания была родиной для этих евреев. На протяжении веков она являлась домом их предков, и они питали к ней ту же любовь, которую каждый из нас испытывает к своей стране. Они должны были покинуть ее, отправиться в ссылку на чужбину, и единственным условием, которое могло обеспечить им неприкосновенность от этого сурового указа, была необходимость пожертвовать чем-то еще более дорогим, тем, что они ценили так же высоко, как собственную честь: они должны были предать веру отцов и отречься от Бога Израиля. Вот такой выбор навязали детям Иудеи – выбор, который надменная христианская церковь навязывала всем людям с того момента, как стала обладать достаточной для этого властью.

В указе говорилось, что по истечении трех месяцев, отведенных евреям для улаживания дел и отъезда, ни один христианин не будет вправе помогать им, поддерживать их, давать им кров и пищу – под страхом того, что его призовут к ответу как пособника еретиков. До отъезда все евреи и их имущество номинально находились под защитой короля и королевы. Им дозволялось продавать собственность и забирать с собой вырученные средства в переводных векселях[446] или в виде товаров, но не золотом, которое было запрещено вывозить из страны. Если бы их собственность в одночасье конфисковали, вряд ли это принесло бы намного больше вреда; ведь при необходимости продать имущество в столь короткие сроки и притом, что покупатели знали о принуждении к его продаже и жаждали воспользоваться этой вынужденной торговлей, каковы были шансы, что евреям удастся реализовать его по мало-мальски достойной цене? Как могли они избежать того, чтобы христиане безжалостно воспользовались их несчастным положением?

«Христиане, – пишет Бернальдес, – приобрели много имущества, богатых домов и поместий за очень небольшие деньги; евреи всюду предлагали собственность на продажу и не могли найти покупателей, так что им приходилось обменивать дом на осла или виноградник на одежду»[447]

.

Из одного этого отрывка хроники, написанной автором, чью ненависть к евреям мы уже обсуждали, можно понять, как страшна была их беда и как безжалостно пользовались этим христиане.

Амадор де лос Риос добавляет, что евреям пришлось пожертвовать целыми гетто и что, будучи не в состоянии продать общую собственность, они были вынуждены дарить ее местным властям, проявлявшим к ним так мало милосердия[448].