Тайны не умирают

Он уже бывал в этом доме. Чудаковатое белое бунгало совершенно не вязалось с лощеным урбанизмом, который так любила Оливия, и все же этот домик был очень ей к лицу. Впрочем, Оливия Крус была полна противоречий.

Шарп знал о ней не так уж много. Он запретил себе наводить справки о ее прошлом. Ему хватало и нездорового – пожалуй, даже противоестественного – интереса, который она в нем пробуждала. Он был точно лев, в котором вспыхнуло влечение к тигрице. Такое бывает только в зоопарках, но на воле – никогда.

Его тянуло к ней, и это ему не нравилось.

Совсем не нравилось.

Как и то обстоятельство, что она увидит его в таком неприглядном виде. Опять. Как будто ее приезд в больницу на следующий же день после его операции недостаточно его унизил. Но так уж сложились обстоятельства. Глупо вот так сидеть у ее дома, ничего не предпринимая.

Он взял банку с органическим медом, которая стояла на консоли между передними сиденьями, и вышел из своей «Тойоты Приус». Было по-прежнему пасмурно, но лучи утреннего солнца уже пробивались сквозь тучи, поблескивая на солнечных батареях, вмонтированных в крышу. Шарп зашел в калитку, встроенную в забор-штакетник. По обе стороны от тропинки, выложенной кирпичом, вместо газона зеленели аккуратные грядки. Шарп уже не раз видел этот сад, ведь он чуть ли не каждый день проезжал мимо дома Оливии, но видеть пахучую зелень со стороны и ощутить ее аромат вблизи – совсем разные вещи. Он вдохнул полной грудью. Обоняние различило запахи базилика, розмарина и мяты. В маленьком каменном фонтанчике, работавшем на энергии солнца, звонко журчала вода. А вокруг него белели нарядные римские ромашки, так похожие на маргаритки. В уголке, у бочки для дождевой воды, цвел пышным цветом лавандовый куст.

Шарп подошел к двери и постучал. Из глубины дома послышались шаги, а потом все на мгновение затихло. Ему живо представилось, как Оливия остановилась у порога и заглянула в глазок. Дверь распахнулась.

– Линкольн! Рада вас видеть! – воскликнула она, и искренняя улыбка на ее губах согрела Шарпа.

Оливии было уже за сорок, но в уголках ее темно-карих глаз почти не было морщинок. На ней были застиранные джинсы и свободная майка, выставлявшая напоказ ее сильные, загорелые руки. Темно-каштановые волосы были собраны на затылке в длинный хвост.

– Надо было заранее позвонить, предупредить, что я к вам загляну, – сказал Шарп, хотя в глубине души надеялся застать Оливию за чем-нибудь неприглядным, чтобы у него хоть немного испортилось о ней впечатление.

Вот идиот, право слово.

– Да ничего страшного! – сказала она, пропуская его в дом. – Прошу, заходите.

Переступив порог, он протянул ей банку с медом – точно это угощение могло хоть чуть-чуть уменьшить его огромный долг перед этой женщиной.

– Я вот тут вчера меда прикупил на фермерском рынке. Решил вас угостить.

– Спасибо!

Она забрала у него банку и провела его по коридору, выстеленному бамбуковым паркетом, на кухню. Посреди нее стоял высокий стол из переработанного стекла, а на нем – маленький фарфоровый чайник и чашка. С потолка свисали пучки базилика, которые Оливия развесила для просушки. Аппетитный аромат ударил Шарпу в нос, и ему тут же захотелось отведать чего-нибудь из итальянской кухни.

– Ваш травяной сад впечатляет, – заметил он.

– Благодарю. Садоводством я увлеклась, только когда мне достался дом от тетушки. Когда я узнала, сколько химикатов нужно, чтобы вырастить симпатичный газон, я была в ужасе! А вот травы выращивать куда проще и экологичнее. Да и вообще, я стараюсь питаться со своего огорода, когда есть такая возможность. Тогда я точно уверена, что все натуральное, – заметила она, кивнув на окно кухни, выходившее на небольшой дворик. – В этом году я еще и овощи начала выращивать, но сейчас изо всех сил борюсь с одним очень смышленым лесным сурком, который разоряет мне все грядки.

Шарп задумчиво обошел вокруг стола.

– Как ваша книга?

– Готова и уже даже отправлена агенту, – криво усмехнувшись, ответила она.

– Чем дальше займетесь?

– Дождусь ответа агента, уберусь в гараже, подыщу себе какой-нибудь новый проект, – сказала она и, поставив банку с медом на полку, смерила гостя мрачным взглядом. – Какой-то вы бледный. Надеюсь, реабилитация идет полным ходом?

Шарп почувствовал, как лицо заливает краска.

– Да, все отлично.

Она недоверчиво вскинула тонкую бровь.

– Вид у вас изможденный.

– О, это иллюзия, – заверил он ее. – Последние месяца три я только и делаю, что сплю, ем и хожу на реабилитацию.

– Вы совсем себя загнали, это же очевидно! – заметила она, сделав особый упор на слове «очевидно», точно разговаривала со слабоумным. – А ведь совсем недавно вы были едва живы!

Шарп не сумел сдержать улыбки, тут же уловив аллюзию на «Принцессу-Невесту»[6]. Но сегодня у него не было сил на словесную пикировку с Оливией, хотя он очень любил это дело. Впрочем, в этой симпатии не было ровным счетом ничего похвального.

Улыбка пропала с ее губ.

– Нет, правда, выглядите вы так себе.

– Спасибо за любезность, я польщен!