Тайны осиного гнезда. Причудливый мир самых недооцененных насекомых

Хотя паутина задумана как ловушка, для хищников вроде ос она служит визуальным знаком, который указывает, что внутри их ждет сочная еда. Как же тогда охотник на пауков находит паука, который не плетет паутину? Лишь недавно мы получили представление о том, как дорожные осы точно засекают местоположение своей добычи, не плетущей паутину. Конечно же, весь секрет кроется в химических сигналах. Подобно тому, как сцефиды и осы-тифииды способны обнаруживать гусениц на глубине нескольких сантиметров под землей, а наездники умеют находить своего хозяина в глубине мутовки листьев растения, осы-помпилиды пользуются химическими сигналами для поисков паука, когда тот скрывается в липких глубинах своей норы.

Жан-Анри Фабр был озадачен, заметив, что помпилиды почти неуязвимы для пауков: почему лишь немногие осы из тех, за которыми он наблюдал, пали жертвой смертоносных паучьих клыков? Изобретательный, как всегда, он устроил бойцовский клуб для осино-паучьих поединков. В своем амфитеатре из стеклянного колокола он помещал к пауку Segestria самых разных насекомых и наблюдал за неизбежной схваткой между членистоногими. Как он и подозревал, в осе-помпилиде явно было нечто неприятное для паука: Segestria

вполне могла наброситься на осу, одолеть ее и пронзить своими жвалами, но затем по какой-то необъяснимой причине отбрасывала свою добычу, словно несвежее яйцо.

И напротив, пауку не составляло труда слопать медоносную пчелу или муху. Магия помпилиды остается трудной для понимания, но, если отталкиваться от того, что мы знаем в настоящее время о кутикуле других насекомых, вероятнее всего, у этих ос в процессе эволюции появился какой-то химический компонент, который выделяется на поверхности экзоскелета и чем-то отпугивает пауков. Скорее всего, это нелетучий кутикулярный углеводород, потому что меньше всего на свете оса-охотник хотела бы осиным зловонием анонсировать свое приближение к паучьей норе. И нам вновь остается лишь недоумевать, почему химические компоненты ос, охотящихся на пауков, не экстрагируют и не разливают по бутылочкам в качестве бытового средства для борьбы с пауками.

Другие помпилиды рыщут по владениям паука Segestria, нахально прыгая над входами в гнездо, сделанными в форме паутинных воронок, и кажутся неуязвимыми для ловчих сетей, в которых могли бы запутаться многие другие насекомые. Наша охотница просовывает свои антенны во входы, проверяя, дома ли хозяин и какие воронки пусты. Она никогда не будет настолько беспечна, чтобы самой залезть в обитаемую нору. Если хозяин норы дома, оса может подразнить его и заставить высунуть наружу лапу – а дальше она ухватится за нее, чтобы вытащить паука на поверхность земли и облегчить себе охоту. Когда добыча парализована, оса ее прячет (обычно повесив на какую-нибудь растительность, будто белье на просушку), пока не будет готова заняться ею дальше. Дело в том, помпилиды охотятся до того, как построят себе гнездо. Это предковое состояние для одиночной осы, но у него есть очевидный недостаток: пока мать-оса роет нору, пойманную с таким трудом добычу может украсть другой охотник.

Воровство пользуется популярностью среди дорожных ос: зачем испытывать судьбу и охотиться на паука при низких шансах на успех, когда можно украсть готовую еду с кустов? Аналогичным образом, зачем самой рыть нору, если можно воспользоваться уже готовой? Одиночные осы – мастерицы в деле воровства: кража добычи у других ос и нор у своей добычи – это низкозатратные стратегии, которые в какой-то степени компенсируют высокорисковый способ охоты. Естественный отбор обеспечивает равновесие между этими двумя стратегиями внутри популяции: если склонность к воровству становится слишком распространенной, отдача от нее снижается, а отдача от самостоятельной охоты возрастает. Сохранение сочетания этих стратегий обеспечивает эволюционную стабильность.

Но странности на этом не заканчиваются. Пауки, на которых паразитирует оса Homonotus, вскоре после укуса приходят в себя и отправляются дальше по своим делам, не подозревая, что у них к брюшку прикреплено осиное яйцо. Паук остается в неведении, даже когда личинка осы выводится из яйца и начинает вгрызаться ему в менее ценные части тела – жизненно важные органы паука до последнего остаются нетронутыми, пока личинка не будет готова к окукливанию. Лишь тогда паук, целиком выполнивший свою функцию живой кладовой, наконец испускает дух. От него остаются только ноги и ротовые органы. Жутковато думать, что живое существо разгуливает с частично обглоданным задом, ничего не подозревая, но утешает хотя бы то, что этот кошмар проходит для паука безболезненно и длится всего несколько часов.