Тайны прииска Суцзуктэ (СИ)

Чувствуя себя в некотором роде инициатором затеи, я не стал настаивать на ее продолжении и ждал решения окружающих. Мнения разделились. Валерий, оставшийся после исчезновения Цевена фактическим начальником партии, в ожидании приезда руководства и представителей органов безопасности из Улан-Батора, явно осторожничал и склонялся к тому, чтобы прекратить работы. Его поддерживал Ботсурен. Карпов с Доржем горели желанием их продолжать, вполне логично доказывая, что если мы сейчас остановимся, то потом придется все начинать с нуля — через сутки гезенк снова будет полным. Таким образом, мой голос становился решающим, и я отдал его в пользу активного варианта. В соответствии с традициями кладоискательства, мы решили продолжить очистку дна до тех пор, пока не упремся в коренные ненарушенные породы.

После возвращения в штольню выяснилось, что Балтандорж не намерен уступать своего права работы в холодном и грязном чреве и готов к очередному спуску. Опять вверх пошли бадьи с камнями и грязной водой, и опять мы не обнаруживали в них ничего, достойного внимания. Мы уже стали воспринимать происходящее как обычную рутинную работу, но вот снизу раздался маловразумительный возглас, который Ботсурен перевел как предупреждение о необходимости особого внимания к очередному грузу. Мы насторожились. Вывалив содержимое бадьи на брезент, мы увидели среди осколков породы железный стержень с закруглением, в которое был продет завязанный узлом конец оборванной веревки. Потянув за железное кольцо, мы вытащили из груды камней небольшой трехпалый якорь с заостренными концами. Это была типичная «кошка», предназначенная для поиска и подъема грузов, которые можно зацепить.

Дорж обратил наше внимание на то, что веревка сплетена из конского волоса. Теперь таких в обиходе аратов, пожалуй, и не найти. На смену им пришли пеньковые веревки, завозимые из Союза. Этот простой, на первый взгляд, факт свидетельствовал о том, что кошка пролежала в колодце не одно десятилетие и пользовались ею не ради простого развлечения. С ее помощью что-то пытались извлечь из колодца и скорее всего — неудачно. А раз так, то это «нечто» все еще лежит там и за него стоит поработать.

Между тем прибыла очередная бадья, среди содержимого которой мы увидели несколько кусков молочно-белого жильного кварца. Как истый геолог, Саша Карпов взял один из них и, приблизив к яркому огню карбидки, крикнул:

— Смотрите, да это же золото!

Действительно, через кусок кварца змеился золотой прожилок толщиной не менее четырех миллиметров. Кое-где он разрывался и распадался на отдельные вкрапленные золотинки, размером с семечку подсолнуха. Мы стали хватать и рассматривать другие куски породы, и почти в каждом из них даже невооруженным глазом было видно золото. Это уже не было случайностью. Кто-то преднамеренно сбросил вниз куски обогащенной золотом породы. Чтобы воодушевить Балтандоржа, самоотверженно ковырявшегося на дне, мы сообщили ему о блестящей находке.

Между тем внизу произошла какая-то заминка. Балтандорж долго не подавал команду к подъему и, судя по доносившемуся снизу пыхтенью, ворочал достаточно тяжелый груз. Наконец раздался приглушенный вскрик и по усилию на рукоятках ворота мы почувствовали непривычную тяжесть. Подняв бадью на уровень сруба, мы увидели в ней сплошную черную осклизлую массу, напоминавшую старый кожаный бурдюк.

Не знаю, что переживали остальные участники этой операции, но мое сердце при виде загадочного груза заколотилось неистово. В голове будто взорвалась шаровая молния, осветившая самые глухие и уже забытые закоулки сознания и памяти. Если в обычной обстановке мозг решает задачу путем последовательных логических шагов от частного к общему, то здесь все произошло мгновенно и одновременно. Все растянутые во времени и рассредоточенные в пространстве события, свидетелем и невольным участником которых я стал после приезда в эту партию, слились в один замкнутый круг, в центре которого оказался этот кожаный мешок с неизвестным и загадочным содержимым. Цевен и старый китаец, их упорный интерес к гезенку, ночная откачка гезенка и неожиданный лесной пожар, бегство Цевена и арест Ха-Ю и, наконец, многочисленные куски кварца с золотом!

Теперь совершенно ясно, что все эти события вращались вокруг одного центра — золота. Где-то за пределами логической связи явлений мелькнул даже череп в подвале старой избы, но пока он не укладывался в общую схему и я отбросил эту случайную мысль. С окраин сферы иррациональных догадок я вынужден был вернуться в реальный мир, сосредоточившийся в данный момент внутри кожаного мешка.