Тайны пропавших экспедиций

Бой закончился полным поражением франко–испанской эскадры — она потеряла потопленными и захваченными 20 линейных кораблей. Уцелел только находившийся под ветром авангард, который не смог, впрочем и не пытался, оказать помощь своим главным силам. Это была своеобразная плата Вильневу за Абукир, когда он также не пришел на помощь Брюэсу.

Нельсон умер незадолго до окончания боя, был доставлен в Англию и похоронен в Вестминстерском аббатства. Последним пристанищем его стал гроб, сделанный из мачты «Ориона», одного из французских кораблей адмирала Брюэса, и в свое время подаренный Нельсону. Он все время возил его с собой, и он ему пригодился.

Своеобразной памятью боя стало то, что и впоследствии, до Русско–японской войны, на марсах броненосцев и крейсеров располагались пушки и пулеметы.

В рассказе о Трафальгарском сражении вскользь была упомянута роль ветра. И это в ряде сражений парусных кораблей зачастую оказывало решающее действие. Примером тому может служить Выборгское сражение между русским и шведским флотами в войне 1788—1790 гг.

После Красногорского сражения 24 мая, когда шведская эскадра под командованием герцога Зюдерманландского, в том числе 22 линейных корабля, отступила в Выборгский залив, где и была блокирована русской эскадрой под командованием адмирала В. Я. Чичагова, в течение месяца шведская эскадра ждала благоприятного ветра, чтобы попытаться прорваться, хотя бы и ценой больших потерь, из ловушки, в которую она сама себя и загнала.

В течение этого месяца произошло множество небольших столкновений — можно сказать, что шведы вели разведку боем и ждали восточного ветра. Русская эскадра имела численное преимущество — 27 линейных кораблей, но Чичагов не рисковал, ибо бой в узостях, изобилующих мелями и рифами, сулил большие потери.

Наконец 22 июня подул долгожданный свежий восточный ветер, и шведы пошли на прорыв. Сразу подтвердилась правильная тактика Чичагова — не навязывать бой в узостях залива. Из шедших на прорыв 4 линейных корабля и 2 фрегата шведов стали на мель и были захвачены русскими.

Кроме того, шведы потеряли еще один корабль и один фрегат, зажженный своими же брандерами, предназначенными для атаки русских кораблей. Тем не менее значительная часть шведского флота сумела прорваться. Русские корабли устремились в погоню, догнали и захватили еще два линейных корабля: «Софию Магдалину» и «Ретвизан» — последний у самого Свеаборга.

В бою особенно отличился капитан 2–го ранга Р. В. Кроун. Всего шведы потеряли 64 вымпела, из них 7 линейных кораблей и 3 фрегата. Потери в командах шведского флота составили 7000 человек. Потери русских: 117 убитых и 164 раненых.

Довольно часто линейным кораблям приходилось действовать против береговых крепостных укреплений. Гораздо реже такие действия были успешными. Достаточно вспомнить неудачную атаку шведского флота на практически не укрепленный еще Кронштадт.

Как правило, линейный флот осуществлял блокаду крепости, высаживал десант и брал крепость с суши. Так в Русско–турецкую войну в 1770 г. был взят Наварин. Утвердилось мнение, и небезосновательное, что морские крепости берутся с суши. Так были захвачены в последующие времена Севастополь — дважды, Порт–Артур и Сингапур. Можно вспомнить и неудачную Дарданелльскую операцию 1915 г, когда англо–французский флот штурмовал турецкие укрепления и понес большие потери, ничего не добившись.

Впрочем, были и успешные действия, когда линейные корабли атаковали противника в гавани и подвергались обстрелу береговых батарей. Так было при Чесме, Синопе и Наварине (1827). Но в этих случаях береговые батареи были весьма слабы и их мощность значительно уступала мощности одного корабельного борта.

Иное дело, когда линейный флот вступал в единоборство с мощной морской крепостью. Отсутствие какой бы то ни было защиты орудийной прислуги на кораблях, в то время как крепостные пушки были хорошо защищены в фортах и казематах или хотя бы за бруствером, делало парусные корабли весьма уязвимыми. Кроме того, применение каленых, т. е. нагретых до «вишневого» цвета, ядер (для вызывания пожаров на деревянных кораблях) делало единоборство линейных кораблей и крепостей малоперспективным для первых.

Однако были весьма редкие удачные операции и такого рода.

Примером могут служить действия адмирала Ушакова против французских крепостей, особенно против Корфу в его Средиземноморской кампании 1798—1800 гг.

Объединенная русско–турецкая эскадра из 10 линейных кораблей, 9 фрегатов и ряда мелких судов последовательно захватила ряд островов Ионического архипелага.