Тайны смерти русских писателей

5 февраля 1836 г. Пушкин вызвал на дуэль генерала от кавалерии и члена Государственного совета князя Николая Григорьевича Репнина-Волконского (1778–1845). Поэту наговорили, будто лично не знакомый ему князь, по рассказам (I) некоего Боголюбова, отрицательно высказался о стихотворении «На выздоровление Лукулла», в котором Пушкин походя издевался над министром просвещения С. С. Уваровым[141]. Князь ответил поэту письменно: «Сколь ни лестны для меня некоторые изречения письма вашего, но с откровенностию скажу вам, что оно меня огорчило, ибо доказывает, что вы, милостивый государь, не презрили рассказов столь противных правилам моим. Г-на Боголюбова я единственно вижу у С. С. Уварова и с ним никаких сношений не имею, и никогда ничего на ваш счет в присутствии его не говорил, а тем паче прочтя послание Лукуллу. Вам же искренно скажу, что генияльный талант ваш принесет пользу отечеству и вам славу, воспевая веру и верность русскую, а не оскорблением честных людей. Простите мне сию правду русскую: она послужит вернейшим доказательством тех чувств отличного почтения, с коими имею честь быть… (подпись)».

Ответное письмо Пушкина говорит само за себя: «Приношу Вашему сиятельству искреннюю, глубочайшую мою благодарность за письмо, коего изволили меня удостоить. Не могу не сознаться, что мнение Вашего сиятельства касательно сочинений, оскорбительных для чести частного лица, совершенно справедливо. Трудно их извинить, даже когда они написаны в минуту огорчения и слепой досады. Как забава суетного или развращенного ума, они были бы непростительны». Иначе и быть не могло, ведь столкновение произошло с очень уважаемым человеком, героем 1812 г., старшим братом ссыльного декабриста С. Г. Волконского.

Следующая история долго раскручивалась за спиной одного из ее участников — графа Владимира Александровича Соллогуба (1813–1882), впоследствии известного писателя. На балу в октябре 1835 г. Соллогуб разговорился с Натальей Николаевной. По ходу дела молодой человек поинтересовался у Пушкиной, давно ли она замужем. Как оказалось, этот разговор услышали некоторые дамы и тут же пустили слух, будто Соллогуб пенял Наталье Николаевне в неверности супругу. В начале февраля 1836 г. слух этот донесли Пушкиной, которая приняла его с юмором. В тот же вечер она со смехом и без всякой задней мысли пересказала эту историю Александру Сергеевичу, который немедля послал Соллогубу вызов. Но опоздал: по долгу службы молодой человек уехал во Ржев. Вторичное письмо-вызов пропало с почтой. Чуть ли не через месяц Соллогуб узнал, что его вызвали на дуэль, что лично не знакомый ему Пушкин повсюду рассказывает о том, как он уклоняется от дуэли, а друг Соллогуба Андрей Карамзин был вынужден поручиться перед поэтом за его порядочность. Владимир Александрович немедля дал согласие на поединок и начал подготовку к дуэли. Однако при первой же личной с Пушкиным встрече Соллогуб написал Наталье Николаевне письмо с извинениями (которые и не требовались) и стал одним из любимейших друзей Александра Сергеевича до последних его дней.

О Пушкине этого времени со слов матери записал его племянник Лев Николаевич Павлищев (1834–1915): «Ольга Сергеевна была поражена его худобою, желтизною лица и расстройством его нервов. Александр Сергеевич не мог сидеть долго на одном месте, вздрагивал от громких звонков, падения предметов на пол; письма же распечатывал с волнением; не выносил ни крика детей, ни музыки…

«Я более не популярен», — говорил он часто».

Мать Пушкина скончалась 29 марта 1836 года. Поэт похоронил ее в стенах Святогорского монастыря, рядом с могилами ее родителей. Тогда же он выбрал место для собственного захоронения и оплатил его монастырю. С этого времени Александр Сергеевич все чаще стал обращаться к Священному Писанию, оно наполнило его поэзию.

С лета 1836 г. к Пушкину вернулось вдохновение! Поэт с семьей жил тогда на даче под Петербургом, на Каменном острове, потому заключительный период в его творчестве получил название «Каменноостровский». В частности, там и тогда был создан Каменноостровский лирический цикл, в числе прочих включивший такие шедевры, как «Воспоминание», «Дар напрасный, дар случайный…», «Дорожные жалобы», «Брожу ли вдоль улиц шумных…», «Странник», «Элегия 1830 г.», «Не дай мне Бог сойти с ума…», «Вновь я посетил…», «Подражания Корану», «Пророк», «Подражание итальянскому», «Мирская власть», «Из Пиндемонти», «Когда за городом задумчив я брожу…» и «Памятник» («Я памятник воздвиг себе нерукотворный…»). Именно в этом цикле Пушкин достиг небывалых высот в духовной поэзии.