Тайны смерти русских писателей

Руководителем заговора обычно называют масона, а заодно шефа жандармов графа А. Х. Бенкендорфа, который и создал III Отделение с двойной тайной задачей — прикрывать своих братьев по ложе от сурового Николая I и готовить таким образом революцию, а заодно ожесточенно преследовать русских патриотов, которые могли бы открыть царю глаза на истинное положение дел. Оттого по мере возвышения гения Пушкина поэт подвергался все более ожесточенному преследованию со стороны жандармерии.

Невзирая на все усилия масонов, ко времени своей гибели Пушкин явно стал духовным вождем русского народа, его влияние, его патриотизм изо дня в день неумолимо распространялось на все слои общества. К 1836 г. необходимость устранения Пушкина стала первоочередной задачей мирового масонства. Последней каплей, переполнившей чашу масонского терпения, стал отрицательный отклик поэта на масонское первое философическое письмо П. Я. Чаадаева.

И вот дело было сделано — вызов на дуэль состоялся.

Главный камень преткновения всей истории: Бенкендорфа известили о готовящейся трагедии. Николай I еще раньше предупреждал его о недопущении кровопролития и о необходимости беречь Пушкина. Согласно версии масонского заговора, Бенкендорф поехал советоваться, как избежать гнева государя в случае убийства поэта, к своей падчерице княгине Елене Павловне Белосельской-Белозерской (1812–1888), которая и посоветовала отослать жандармов не по тому адресу. Так масоны обхитрили и Пушкина, и царя. Дуэль состоялась. Заговорщики-масоны убили Пушкина.

Комментировать эту версию нет необходимости.

2. Заговор космополитов или заговор петербургского «света». Эта версия имела широкое распространение в советское время, и к ней причастны многие видные отечественные пушкиноведы. Мы изложим наиболее доказательную версию из многих.

Считается, что главной причиной дуэли стал диплом рогоносца. Хотя доказательств и не существует, но инициатором написания диплома является жена министра иностранных дел графиня Мария Дмитриевна Нессельроде (1786–1849), урожденная Гурьева. Конфликт ее с Пушкиным разгорелся после того, как Нессельроде без ведома поэта в конце 1833 г. отвезла Наталью Николаевну на бал в Аничков дворец. Считается, что графиня не могла простить Александру Сергеевичу эпиграммы на ее отца — министра финансов при императоре Александре I.

В салоне графини Нессельроде собиралась так называемая «немецкая партия», к которой принадлежали А. Х. Бенкендорф и Геккерены. Более того, барона Геккерена считали шпионом графа Нессельроде.

Сторонники версии светского заговора опираются прежде всего на мнение П. П. Вяземского, в свое время написавшего, что графиня Нессельроде была «могущественной представительницей того интернационального ареопага, который свои заседания имел в Сен-Жерменском предместье Парижа, в салоне княгини Меттерних в Вене и в салоне графини Нессельроде в Петербурге». Это и определяло «ненависть Пушкина к этой представительнице космополитического олигархического ареопага… Пушкин не пропускал случая клеймить эпиграмматическими выходками и анекдотами свою надменную антагонистку, едва умевшую говорить по-русски». Данное противостояние было политическое, идеологическое и нравственное. В советское время литературовед Дмитрий Дмитриевич Благой (1894–1984) по этому поводу написал, что Нессельроде и его круг представлял собой «антинародную, антинациональную придворную верхушку… которая издавна затаила злобу на противостоящего ей русского национального гения». Он же и выдвинул идею о том, что «диплом» был задуман в салоне графини Нессельроде и преследовал цель вовлечь Пушкина «в прямое столкновение с царем, которое, при хорошо всем известном и пылком нраве поэта, могло бы привести к тягчайшим для него последствиям».

В наше время уже развивается несколько иная вариация: по мере сближения Пушкина с Николаем I Нессельроде сделали все, чтобы их рассорить, а поэта погубить. Сохранилось высказывание Александра II: «Ну, вот теперь известен автор анонимных писем, которые были причиною смерти Пушкина; это Нессельроде»[158]

. О том же написал выдающийся советский дипломат Г. В. Чичерин в письме П. Е. Щеголеву от 18 октября 1928 г. Он заявил, что пасквиль был сочинен в салоне Нессельроде, а переписал его несколько раз личный помощник министра иностранных дел Ф. И. Бруннов[159], впоследствии посол России в Англии[160]. Свидетельству Чичерина многие особо доверяют, поскольку его предки в течение многих лет занимали видные посты в Министерстве иностранных дел Российской империи.

Авторы версии светского заговора все время акцентируют внимание на том, что, сочиняя пасквиль, Нессельроде не предполагали возможность дуэли и преследовали собственные политические цели. Но именно пасквиль послужил толчком к началу тех внутренних процессов в душе поэта, которые в конечном итоге привели его на Черную речку.