Тайны советской империи

Посылал письма Николаев и Кирову, причем неоднократно. Например, в ноябре 1934 года он писал: «Т. К-в. Меня заставило обратиться к Вам тяжелое положение. Я сижу семь месяцев без работы, затравленный за самокритику… Меня опорочили, и мне трудно найти где-либо защиты. Даже после письма на имя Сталина мне никто не оказал помощи, не направил на работу. Однако я не один, у меня семья. Я прошу помочь мне, ибо никто не хочет понять того, как тяжело переживаю я этот момент. Я буду на все готов, если никто не отзовется, ибо у меня нет больше сил… Я не враг». По некоторым сведениям, он дважды пытался прорваться к Кирову, когда тот садился в свою машину. Но на письма Сергей Миронович не отвечал, а поговорить «по душам» Николаеву не позволяла охрана.

И тогда Леонид окончательно озлобился на власть, да и вообще на весь мир. Он решает, что должен убить кого-то очень значительного, лучше всего – члена политбюро. Его выбор падает на Кирова. 14 октября 1934 года он пишет прощальную записку (мы публикуем ее с сохранением авторского стиля и орфографии): «Дорогой жене и братьям по классу! Я умираю по политическим убеждениям, на основе исторической действительности. Поскольку нет свободы агитации, свободы печати, свободы выбора в жизни и я должен умереть. Поскольку из ЦК/Политбюро не подоспеет, ибо там спят богатырским сном».

На следующий день Николаев отправляется к дому Кирова, дежурит там. Его настойчивое топтание прямо возле подъезда привлекло внимание охраны, и его задержали. При обыске у него нашли заряженный револьвер. С Николаевым побеседовали и… отпустили.

Формально повода для ареста действительно не было. При нем был партбилет (а в те годы это много значило), а револьвер Леонид приобрел совершенно легально в 1924 году – в те годы личное оружие имели многие члены партии. Органы выдали на этот револьвер соответствующее разрешение. В апреле 1930 года Николаев револьвер перерегистрировал. Удостоверение было действительно до апреля 1931 года, однако Леонид очередную регистрацию просрочил. Но в те годы даже за незаконное владение оружием полагался денежный штраф, в крайнем случае – принудительные работы сроком на шесть месяцев. А уж на просроченное разрешение вообще мало кто обращал внимание.

* * *

Почему же Николаев выбрал своей мишенью именно Кирова? Однозначно ответить сложно, но предположить можно. Киров руководил тем городом, в котором жил Леонид, он, по мнению Николаева, мог решить его проблемы, но не решил. А мог ли кто-то повлиять на его решение? В этом вопросе мнения исследователей расходятся. По мнению сторонников заговора против Кирова, сотрудники НКВД направляли озлобленность Николаева на Кирова и чуть ли не вывозили его в лес за городом тренироваться в стрельбе. Леонид действительно учился стрелять в организации, имеющей отношение к милиции, но было это еще в 1930 году, в тире общества «Динамо», в котором он состоял.

Но был еще один фактор, который, по мнению многих, мог спровоцировать Николаева на убийство Кирова. Известный разведчик Павел Судоплатов, в своих воспоминаниях уделивший внимание в том числе и этому убийству, писал: «Киров был убит Николаевым. Жена Николаева, Мильда Драуле, работала официанткой при секретариате Кирова в Смольном…

От своей жены, которая в 1933–1935 годах работала в НКВД в секретном политическом отделе, занимавшемся вопросами идеологии и культуры (ее группа, в частности, курировала Большой театр и Ленинградский театр оперы и балета, впоследствии театр им. С. М. Кирова), я узнал, что Сергей Миронович очень любил женщин, и у него было много любовниц как в Большом театре, так и в Ленинградском. (После убийства Кирова отдел НКВД подробно выяснял интимные отношения Сергея Мироновича с артистками.) Мильда Драуле прислуживала на некоторых кировских вечеринках. Эта молодая привлекательная женщина также была одной из его «подружек». Ее муж Николаев отличался неуживчивым характером, вступал в споры с начальством и в результате был исключен из партии. Через свою жену он обратился к Кирову за помощью, и тот содействовал его восстановлению в партии и устройству на работу в райком. Мильда собиралась подать на развод, и ревнивый супруг убил “соперника”».

Свою будущую супругу Мильду Петровну Драуле, латышку по национальности, Леонид встретил в 1925 году в Луге, когда работал в местном комитете комсомола. В Ленинград супруги вернулись уже с маленьким сынишкой, позже у них родился еще один ребенок.

После переезда в Ленинград Мильда устроилась на работу в обком партии, инспектором отдела кадров в управлении легкой промышленности. Вскоре поползли слухи о «внерабочих» отношениях Кирова и молодой интересной сотрудницы. Дополнительной почвой для них стало приобретение семьей Николаевых трехкомнатной квартиры в кооперативном доме, на что требовались немалые, «нехарактерные» для них деньги, а также то, что Мильда проводила свои отпуска отдельно от мужа, причем они почему-то едва ли не до дня совпадали с отпусками Кирова.