Тайны Старого и Нового света. Заговоры, интриги, мистификации

Постепенно Герц все расширял сферу своего влияния. Он взял за правило поддерживать контакты с лидерами различных враждующих партий; так, генерал Буланже в бытность свою военным министром написал письмо, горячо поздравляя Герца как близкого друга с продвижением по лестнице славы в Почетном легионе. (Это письмо было потом бельмом на глазу у буланжистов и их союзников, пытавшихся свалить всю вину за парижские «успехи» Герца на оппортунистов и радикалов.) Дорогие подарки женам министров и депутатов (драгоценности или изысканная обстановка для новой квартиры) были обычным методом, применявшимся Герцем для завязывания и развития добрых отношений с нужными людьми. Старые связи использовались для установления новых. Во многих случаях Герц пускал в ход самые фантастические предложения, призванные, видимо, поразить воображение человека, которого никак не удавалось «приручить» другим способом. Анри Рошфор, известный в прошлом левый журналист, в эти годы уже круто повернувший в сторону реакции, уверяет, будто этот развязный делец пытался убедить его в том, что он в состоянии разрушить тройственный союз противников Франции — Германии, Австро-Венгрии и Италии и что он стремится к роли «благодетеля человечества». У Рошфора Герц не преуспел. Но это было исключением из правила.

Жорж Клемансо

Финансовые дела будущего «благодетеля человечества», знавшего «весь Париж», процветали, а это, в свою очередь, расширяло круг «друзей» Корнелиуса Герца. Политическая интрига шествовала под руку с финансовыми спекуляциями. И уже, наверное, даже и самому Герцу было не всегда ясно, что было для него средством, а что — целью, когда он стремился к округлению капитала, а когда — к удовлетворению не оставлявшей его страсти к политической игре, к рекламе, к возможности дать выход тем действительным чувствам, что вызывали у него все эти закупленные им на корню «сильные мира сего».

Особняком стоят отношения между доктором Герцем и банкиром Рейнаком. Последнего считали тем змием-искусителем, который соблазнил невинные души в столь многих министерских кабинетах, на парламентских скамьях и в креслах редакторов главных французских газет. Первые совместные действия Жака де Рейнака и Корнелиуса Герца относятся примерно к 1879 и 1880 годам. Несколько позднее для распространение акций компании Рейнак стал получать от нее крупные суммы денег; они шли на оплату рекламы в печати, на взятки и на вознаграждение трудов самого барона. В общем и целом эти суммы превысили 7,5 млн. франков.

Корнелиус Герц, со своей стороны, также выразил живейший интерес к тому, чтобы послужить Панамской компании. Когда в 1885 году правительство Бриссона отказало компании в просьбе выпустить облигации выигрышного займа, Герц предложил Шарлю де Лессепсу (сыну главы компании) добиться изменения этого решения правительства и благоприятного голосования в парламенте. При этом «всего» за 10 млн. франков. Предложение носило характер явной авантюры или просто мошенничества. Тем не менее Шарль де Лессепс выразил согласие заплатить эти деньги в случае, если Герц действительно добьется всего им обещанного. Причина могла быть и была только одна — за Герца поручился барон Рейнак.

Ничего не имея против подкупа парламентариев, Герц, видимо, решил, что на первых порах следует хорошенько выпотрошить денежные мешки компании в свою личную пользу. За 1885 год он достиг одного — ассигнования ему двумя порциями 600 тыс. франков, взамен которых компания просто ничего не получила. Изменения же правительственного решения и вотума парламента добился Рейнак, а вовсе не Герц. Возникал вопрос: зачем было такому опытному и по тогдашним меркам «добропорядочному» банкиру, как Рейнак, прикрывать своей гарантией заведомую аферу? Ответ несложен: только вследствие огромного влияния, какое оказывал Герц на Рейнака. В чем же тогда были причины этого влияния, которые столь усердно пытались разгадать полицейские и судьи, журналисты и историки.