Тайны Старого и Нового света. Заговоры, интриги, мистификации

Сближение «высокого», «потустороннего» и «низкого», приземленно-бытового — давний прием антицерковной сатиры (достаточно вспомнить Вольтера и Гольбаха или, чтобы быть хронологически ближе к концу XIX и началу XX в., Твена и Гашека). Авторы «Дьявола в XIX веке», не блиставшие литературными талантами, в своей пародии довели до крайних пределов этот прием, вместе с тем сохраняя видимость того, что повествуют о самых доподлинных происшествиях. Как же, однако, могло произойти, что глумливые несуразности и фантасмагории «доктора Батая» привлекли особое внимание писателя среди всего прочего материала, собранного в работе Орлова? Почему ехидная подделка «Дьявол в XIX веке» могла стать источником для булгаковского «романа о дьяволе» в XX столетии? Как случилось, что лишь слегка завуалированная издевательская насмешка оказалась пригодной не только для сатирических его страниц, но и для засверкавших, когда к ним прикоснулась кисть художника, красок «демонической» линии «Мастера и Маргариты»? Исчерпывающий ответ на это — дело специального литературоведческого (и, в частности, текстологического) анализа. Здесь же стоит обратить внимание на то, что Таксиль и Хакс как бы «модернизировали» традиционные рассказы о происках князя Преисподней, перенесли на почву современного города, снабдили «бытовыми» приметами представления о проявлениях дьявольского могущества в обыденном, прозаическом мире. Вобрав в себя в утрированном, доведенном до абсурда виде мрачные фантазии, порожденные атмосферой длительных идеологических и политических конфликтов былых столетий, «Дьявол в XIX веке» создавал готовую канву, содержал «набор деталей» для темы о вторжении потусторонней силы в запутанный клубок противоречий современной жизни.

Но вернемся к Таксилю. Назавтра после памятного собрания в зале Географического общества, 20 апреля 1897 года, газета «Матэн» сокрушалась: «Вести 12 лет игру с церковью, высмеивать священников, епископов, насмехаться над кардиналами и заставить самого святого отца (римского папу. — Е.Ч.) благословлять это надувательство — таковы предосудительные забавы, которыми занимался Лео Таксиль». Но одновременно взрыв хохота прокатился по всей некатолической печати, задавались каверзные вопросы насчет того, как быть теперь с догмами о непогрешимости римского первосвященника. Аббат Гарнье заявлял: «Мы верили в это, потому что и папа в это верил». Клерикальные журналы и газеты старались разъяснить, что, мол, папа никогда не доверял Таксилю. Возможно, что это и так, но римский первосвященник молчал все годы, пока длилась мистификация, и его примеру Ватикан предписал следовать немногочисленным скептикам из католического лагеря. После разоблачения мистификации католическая пресса, изрыгавшая потоки хулы и поношений на «негодяя Таксиля», пыталась исподтишка внушить мысль, что тот, мол, использовал подлинные документы о масонах, а теперь, подкупленный ими, это отрицает, что, может быть, подлинного Таксиля похитили и заменили другим лицом из верных палладистов, и т. д.

Церковная пресса утверждала, что мистификация была инспирирована самим масонством. Аббат Бесони, автор сочинения «Разоблаченное франкмасонство», заявил, что он имеет неопровержимые доказательства существования Лианы Воген, но ему запрещено их разглашать. Припертый к стене, он признался, что этими доказательствами была посылка Дианой Воген милостыни для раздачи больным беднякам, предпринимавшим паломничество к Лурдскому источнику с его «святой водой»… Позднее один из «истинных» разоблачителей масонства, оттесненный на задний план Таксилем, с горечью писал, что католики слушали с доверием его ничем не доказанные истории. «Слишком немногие даже среди наиболее просвещенных антимасонов не попались в ловушку. Духовные лица особенно поддались На удочку мистификации. Потребовались циничные декларации самого Таксиля, чтобы избавить их от иллюзии. Когда доказательства стали неопровержимыми, католическое антимасонство потеряло почву под ногами. Оно себя чувствовало подавленным насмешками, от которых спешило скрыться. Прошло несколько лет, в течение которых никто не осмеливался заниматься вопросом о масонстве». Констатируя эти факты, бывший соперник Таксиля добавлял: «Это было как раз то, чего желали тайные главари секты».

А «палладистские» вымыслы Таксиля остались в сознании верующих католиков в качестве не подлежащей сомнению истины.

Знакомые лица

Яд Борджиа, или козни ада