Тайны Старого и Нового света. Заговоры, интриги, мистификации

Когда в 1492 году Александр VI унаследовал престол, получение константинопольской пенсии стало привычным делом, и разве можно было отказаться от нее из-за такой «мелочи», как нападения турок на различные христианские области, в частности Хорватию. Правда, когда в июне 1498 года в Рим прибыл очередной султанский посол Хамсбуерш и передал Александру поздравления в связи с избранием на святой престол, папа, поблагодарив, выразил все-таки пожелание, чтобы султан не воевал против христиан. Но это было сказано после получения очередного взноса на содержание Джема. Предостережение имело тем меньший смысл, что вскоре после этого случая Александр VI призвал султана как союзника для борьбы против крестового похода, который собирался предпринять Карл VIII. А чтобы поощрить «великого турка» к активности, папа пугал его перспективой того, что Джем может попасть в руки французского короля. Султан ласково принял папского нунция Буцардо и отправил его в сопровождении собственного посла Касим-бея в Рим. Послы везли с собой пять султанских посланий. В первом из них Баязет, сообщая о посылке очередных 40 тыс. дукатов, добавлял: «Наша дружба с помощью Божьей будет крепнуть изо дня в день». Второе и третье письма содержали похвалы в адрес Буцардо и верительные грамоты Касим-бею.

Остальные послания имели более прямое отношение к тайной войне. В четвертом письме султан выступал в несколько неожиданной роли ходатая за Николо Чибо, архиепископа города Арля и любимца умершего папы Иннокентия VIII. Баязет просил Александра возвести архиепископа в сан кардинала. Султан хлопотал за Чибо уже не первый раз. В свое время Иннокентий согласился удовлетворить желание повелителя османов, но неожиданно умер, не исполнив своего обещания. Теперь султан возобновил свою просьбу, мотивируя ее заслугами архиепископа, который, мол, предан «душой и телом и несет самую верную службу обеим сторонам». Эта трогательная забота о благополучии и церковной карьере достопочтенного прелата имела весьма солидную основу: Чибо нес «самую верную службу» султанской разведке. Именно архиепископ был, по всей вероятности, тем высокопоставленным лицом в папской курии, которое помогало турецкому агенту Христофино ли Кастрано (по собственному его признанию) в попытке убийства Джема.

Однако поскольку турецкая секретная служба даже с помощью архиепископа не сумела выполнить султанского поручения, Баязет решил обратиться за помощью к самому Александру VI.

В пятом письме султан просил папу устроить дела Джема, который все равно когда-нибудь должен умереть, таким образом, чтобы «его душа сменила эту юдоль скорби на лучший мир». За тело Джема султан обещал 300 тыс. дукатов, за которые, добавлял он, «Ваше святейшество сумеет купить Вашим сыновьям княжества».

Вопрос заключался, разумеется, не в этике. Александр VI, как мы знаем, отправил на тот свет впоследствии не какого-нибудь турка, а кардиналов святой церкви, чтобы завладеть их имуществом. Все дело было в том, стоило ли даже за такие деньги лишаться «турецкой пенсии».

Да и к тому же произошла досадная неприятность. По дороге в Рим Буцардо и Касим-бей были захвачены людьми Джованни делла Ровере (брата кардинала делла Ровере, ставшего позднее папой под именем Юлий II) — смертельного врага Александра Борджиа. У турка отобрали 40 тыс. дукатов и письма, а Буцардо оставили под стражей. Джованни делла Ровере хотел вначале только получить деньги, которые, по его мнению, ему был должен Александр VI. Однако захваченные документы оказались настолько занятными, что делла Ровере заставил Буцардо подтвердить их подлинность, а затем и довел до всеобщего сведения.

Разоблачение тесной взаимосвязи папских интриг и оттоманской секретной дипломатии вызвало немалый скандал. Но Александр VI был не из тех, кого смущали подобные злополучные происшествия. К тому же обстановка в Италии претерпела существенные изменения. Успехи Карла VIII заставили папу круто изменить позицию и вступить в союз с французским королем. Папа обязался — в обмен на уступки Карла VIII — передать Джема в руки французов. Однако вскоре турецкий принц неожиданно скончался. Осталось неясным: пал ли он жертвой убийцы, подосланного султаном, или отравителя, действовавшего по предписанию папы?

Современники склонялись к последнему предположению, считая, что «яд Борджиа» и здесь был пущен в ход для получения от султана обещанного возмещения в 300 тыс. дукатов. Однако уже тогда задавали вопрос: где имелись гарантии, что султан выплатит деньги? Ла и доставить в Константинополь труп Джема было тогда нелегко. Так что, кто знает, может быть, Лжем умер и естественной смертью. Тело скончавшегося принца служило еще долго предметом спекуляций, в которых участвовали французы, неаполитанцы, арагонцы, пока Баязет не заполучил его в свои руки и похоронил с приличествующей торжественностью. Но это уже другая история, уводящая нас в сторону от папы Александра VI и его достойного окружения.

Непобедимый Барбаросса