Тайны тринадцатой жизни

Надо сказать, что никакие открытия в Старокачелье не давались без побоев и гонений. Пихенько лишний раз смог убедиться в этом на собственном опыте. О том, что открытие ему удалось, он понял намного позже. Разъярённая баба Феня в отместку за испорченный самогонный аппарат, который давал ей хоть и небольшой, но стабильный заработок, схватила банку с сатанинской жидкостью и запустила её в угол двора, где давно уже досыхало на корню старое дерево. Когда-то оно обильно плодоносило, и с него дед Марк бывало натряхивал мешка по четыре грецкого ореха. Потом дерево состарилось, пришло в негодность, а спилить его было не так просто: упадёт ещё на дом и крышу проломит. Банка разбилась, и заветная жидкость тут же впиталась в землю прямо под ореховым деревом. Дед Марк сильно осерчал на свою старуху за его порушенную надежду на омоложение. Он подбежал к груде битого стекла и хотел было, хоть что-то найти в крупном донном осколке, но этого едва хватило омочить ладони и теми ладонями протереть лицо. Наутро он проснулся, увидел себя в зеркале и вскрикнул от удивления:

– Едрёна вошь, как я хорош!

И действительно: лицо у деда Пихенько стало молодым до неузнаваемости. Никаких морщин, нос из красного и картофелевидного сделался прямым и изящным, и из него теперь не торчали пучки седых волос. Вот только волосы на голове остались такими же седыми, и кожа на шее сохранила былую дряблость. Словом, куда попал эликсир молодости, там и преображение произошло. Вот и руки у деда из грубых и мозолистых сделались красивыми и без вздувшихся вен. А баба Феня буквально рвала на себе волосы. Как она проклинала себя за банку с эликсиром, который уничтожила своими руками. Баба Феня впервые в жизни так раскаивалась.

Но этим ещё не закончились достижения юного алхимика. Весной дерево ожило, да так, что покрылось цветом. А потом начали наливаться орехи. Вся Осьмушка сходилась смотреть на эту диковину. Даже в газете „Тудэй“ написали о препарате, который воскресил дерево. Правда, не указали, что это был за препарат, и кто его изобрёл. А другая газета „Сюдэй“ обвинила осьмушкинцев в подлоге и назвала их старинным ругательством – посаки, то есть мошенники. Газета опорочила старика Марка Пихенько и всю его шайку-лейку в том, что они якобы искусно состарили дерево, а потом сняли с него ложный грим, вот оно и зацвело. В качестве доказательства корреспондент газеты привёл фотографию деда Пихенько, который „помолодел“, но только местами, что явно свидетельствовало о применении этими шарлатанами недозволенных приёмов. Ввиду явной нехватки аргументов, уличающих осьмушкинцев в лжесенсации, местный таблоид закончил свой материал сакраментальной фразой: „А поищите-ка дураков в другом месте“! Зато здешний священник приписал факт оживления древа деснице Божьей, который коснулся макушки и ниспослал через этот орех благолепие и процветание на всю Старую Качель».

Когда Уклейкин закончил рассказ о чудачествах юного Пихенько, чем изрядно развеселил собравшихся друзей, вдруг откуда ни возьмись появилась Лида, вид которой давал повод думать, что она очень спешила. Из её слов все поняли, что об отъезде Владлена она ничего и знать не знала.

– Хорошо, что я позвонила Вике, которая и сказала, что Владлен собрался и отправился на вокзал. Меня это так удивило. Я не удержалась и спросила у неё, «А почему ты не поехала с ним?». На что она ответила: «Смычкин отказался взять меня с собой».

Владлен курил и смотрел в сторону, только по тому, как на его скулах двигались желваки, можно было понять, что он очень переживает.

Гарик тут же задал вопрос другу:

– Владлен, ты действительно отказался взять Викторию с собой? Но почему?

– Долго объяснять, – отмахнулся Смычкин. – Поединок самолюбий…

– Но тебя нельзя отпускать одного. Если б я знал, что ты отвергнешь Вику, то компанию тебе составили бы мы со Светланой.

– Он не поедет один, – вступила в разговор Лида, которая успела сбегать в кассу. – Вот видите, я уже и билет купила.

– И у меня билет на этот поезд, – высовываясь из-за спины Уклейкина, – сказал Пьер Перен.

– Ой, Пьер Никандрович! Ты решился поехать! – обернулся и обнял товарища Владлен. – Вот, знакомьтесь, мой давний знакомый – Пьер Перен. Кажется, наше знакомство начинает перерастать в дружбу…

После процедуры знакомства с Пьером Гарик обращается к Лиде:

– У тебя же была хорошая работа, и ты так легко всё бросаешь?

– За рубежом тоже нужны журналисты, в крайнем случае, буду переводчицей, два языка знаю, – ответила Лида.

– Я понял, – усмехнулся Гарик: – ты втрескалась в Смычкина… А я предупреждал, чтобы ты не слушала его стихотропные произведения.

– Не нападай на девушку, – заступился за новую подругу Владлен. Я её принимаю на работу в качестве своей секретарши. У писателя должна быть такая образованная помощница.

Гарик взял Владлена под локоток и отвёл в сторонку:

– Скажи на ушко, почему ты оставил Вику? Ты же все свои предыдущие жизни искал её, а тут взял и кинул.