Тайны твоего сердца

Я тогда споткнулась на этом “зачем”, на этом его вопросе. Потому что и сама не могла объяснить. Потому что мне также не были свойственны глубокие переживания — раньше все должно было быть “на позитиве” и “развитии”, “страстно”, если речь шла об отношениях с мужчинами, и “интересно” — если о приятелях. Прочее лежало вне области моих знаний. И только здесь, пожалуй, я обнаружила в себе много нового. Точнее, забытого до поры до времени.

Например вот это жадное любопытство, когда очень-очень хочется узнать человека, чем он дышит и чем дышал прежде…

Чувственность. И физическую, и эмоциональную, когда прикосновения и слова — они значимы, не походя. Когда чувственность — это сила, которой можно управлять или, напротив, отпустить на волю, давая возможность растечься безбрежно.

Или злость. Не истеричную — из-за того, что твои ожидания не оправдываются, но вполне здоровую, направленную, способную двигать и прогресс, и столетние камни.

Евор же будто продолжал сидеть на своем острове, опасаясь войти в реку, которая отделяла его от красоты чувств.

— Как там? У вас? — спросил, наконец. Переварил.

— "Там" нет магии, — улыбнулась. — Зато есть рукотворные предметы, которые могут действовать получше магии.

А вот и жадное любопытство увидела.

Я рассказала — как уж смогла объяснить — про машины и общественный строй, про то, как живут современные люди, чем занимаются, кем работала я…

Кажется, следующая яркая эмоция, которую я поймала, была жалость.

Что природа мне была доступна только на время отпуска.

Что сказки и легенды остались в детских книгах. Как и волшебство.

Что наши законы работают гораздо хуже, чем перечень местных “профессий” и полное согласие жителей, что надо жить по этим профессия, по понятиям.

Что планета наша исследована почти от и до и не осталось мест, которые можно было бы завоевать и назвать своими.

— Везде есть сложности! У вас мне гораздо сложнее было сохранить свободу, здоровье, честь и жизнь! — обиделась я за свой мир.

— Ты права, — у него хватило совести смутиться. — Но как ты сюда попала? Только драконы могут путешествовать между мирами…

Изначально я хотела рассказать приглаженную версию. Что просто пошла прогуляться — и упала так вот неудчненько. Но решила, что стыдиться себя и своих действий — глупость. К тому же, а вдруг это имеет значение? Предпосылки, из-за которых я здесь оказалась? Вдруг путешествие между мирами — всегда во имя Любви? Ну или хотя бы отношений? Вдруг это нам поможет в будущем и натолкнет на какую мысль? Ведь как часто в историях герои попадали в безвыходную ситуацию из-за недомолвок!

Потому рассказала как есть, что за мужиком пошла. Хотя без подробностей вроде длительного отсутствия секса.

На этот раз Евор думал еще дольше.

И выдал по итогу:

— То есть твое появление в моей спальне той ночью… поэтому?

И не понять по голосу и лицу — расстроен или зол. Или плевать ему… Хотя нет, не плевать. Теперь-то я точно знаю, что когда он с совсем-совсем неподвижным лицом и равнодушным голосом, значит сильно-сильно не хочет показываь, что у него на самом деле внутри.

— В какой-то мере… да, — сказала тихо, — Но с того момента многое изменилось…

Полыхнуло в его глазах.

Так, что у меня где-то в области солнечного сплетения одновременно холодом и жаром отдалось.

Если бы не полыхнуло, и не рискнула бы спросить:

— А у тебя? Твои чувства… те, что ты мне продемонстрировал той ночью, они… такие же?

— Продемонстрировал или… почувствовал на самом деле?

Ох.

То есть, несмотря на то, что он отчитал меня тогда — да чуть ли не пощечин моральных надавал! — Евор испытывал желание? Или я его не так поняла?

— Евор… — сказала умоляюще.

— Аделл, — необычное сокращение моего имени, да еще и таким… ласковым тоном вызвало дрожь, — Я не могу выражать словами то, что думаю столь же успешно, что и ты… Но я…думаю. И чувствую. И…

И можно же я еще раз его поцелую?

А лекция минут десять подождет. Ну или сколько там.

Магия

— Магия…

Взгляд Евора — слегка остекленевший.

И — в сторону.

Чтобы на меня не смотреть.

Губы припухли — наверное, как и у меня.

Волосы взъерошены больше, чем когда-либо, и воротник идеально белой рубашки увело куда-то в сторону.

Чувствую колоссальное удовольствие от того, что это я сделала. Вот этими руками. Губами. Инициативой. Мне впервые не привычно инициативу проявлять, а хочется. Проявляла бы и проявляла… Но у нас — лекция. А мужик — кремень. Лекцию прочтет, магию прояснит, с тайнами разберется…

Вера в другого, в мужчину — тоже для меня новое.

— Ты меня не слушаешь, — вздыхает маг. — Аделл!

— А?

Хочет — по привычке — нахмуриться, но вместо этого улыбается. И повторяет, уже с нажимом:

— Магия. Из десяти жителей королевства Уйвидек она есть только у одного. И то — далеко не всегда проявлена. Если крохи какие, так может и в жизни никто никогда не узнать. Раньше было проще: все желающие могли к драконам сходить и попросить о проявлении…

— Это как инициация? — заинтересовалась. Ну правда же интересно! Настолько, что о поцелуях забыла почти. — И что значит “попросить”? Разговаривали с ними?