Тайны закрытого мира

– Я подумаю, – уклончиво буркнул оборотень, не ответив на мой вопрос, и неожиданно расщедрился на объяснения: – Мне ее жалко стало. Она добрая.

– Кстати, – вспомнила я, оглядываясь на мужа, – а Клизу уже… наказали?

– У нее способности средние, – помрачнел Дэс, – но прежде чем запечатать, нужно не меньше суток сливать резерв на кристаллы. Иначе ничего не выйдет.

– Как бы сделать, чтоб ее пока не запечатывали, – глядя ему в глаза, тихо попросила я, отлично понимая, что со стороны это выглядит наивно и, возможно, даже смешно.

Но я иначе не могу, потому что неоднократно встречала таких людей, какой мне теперь видится мать Терезиса. Они охотно поддаются на любые подначки, и умелому манипулятору ничего не стоит подвигнуть их на любой поступок. Достаточно только найти в душе слабую струну, сыграть на ней, и этот человек пойдет даже на преступление. А потом будет искренне раскаиваться. Мне почему-то всегда таких жалко, ведь окажись рядом внимательный и сильный друг, все пошло бы по-другому. Вот Гайтола – другое дело. Она начала мне завидовать еще при первой встрече, хотя я до сих пор не понимаю, чему тогда можно было завидовать.

– Пора открывать проход во дворец, – тихо напомнил Дэс, – наверняка все собрались.

– Хорошо, – покладисто кивнула я, чувствуя, как все в груди начинает дрожать от волнения.

Черт, как так получилось, что всего несколько месяцев назад эти люди были мне совсем чужими и даже ярыми врагами? А теперь искренне сокрушаются о моей смерти, и я готова каждого обнять, чтоб исцелить эту боль.

Они и в самом деле уже все стояли наготове, и даже Хенна была с ними, я ее сразу разглядела, едва направила в комнату экран. На всех лицах застыло одинаковое выражение недоверчивой надежды – очень робкой, почти эфемерной, тщательно скрываемой под напускной суровостью. Я ощутила, как пальцы Дэса, успокаивая, мягко поглаживают мое плечо, выдохнула, как перед прыжком в ледяную речку, и распахнула дверь.

– Быстро! – скомандовал Дэс, но Вандерс с сыновьями уже сориентировались, куда их зовут, подхватили Хенну и Тера и первыми ловко проскочили в проход. Магистр и эвины вошли следом и встали так плотно, что я испугалась, как бы они не устроили кучу-малу, и спешно отпустила сферу.

– Как? – Кантилар опустился на одно колено, и его лицо оказалось прямо напротив моего. – Это же невозможно!

– Для нас невозможно, – ответил за меня Дэс и снова провел ладонью по плечу, – но не для Ленди.

– Ты специально ушла к нему? – попытался догадаться мрачный Вандерс, и мы с ним оба знали, что вовсе не про это он хочет спросить, но не решается.

– Нет, – бледно улыбнулась я, обводя молчавшую толпу признательным взглядом, – просто думала о мире, где никого нет. Оказалось, они были ближе других.

– Так тут сейчас пустыня неподалеку, – засомневался Неджериз, но я отрицательно покачала головой.

– Это для вас в ней никого нет. А я там бросила Истихиса, и этот вариант не мог даже возникнуть в моей голове.

– Давайте сядем за стол, и вы поговорите спокойно. – Царице хотелось проявить гостеприимство, но внезапно воспротивился Вандерс.

– У меня другое предложение: идем в охотничий дом, там у меня есть совершенно закрытая комната.

– Только амулеты нужно снимать, – вспомнила я, и недоверчиво изучавшие меня колдуны дружно и с облегчением захихикали, начиная верить, что я не обман и не иллюзия.

– Мы тоже пойдем, – решительно встали со своего места сестры, – нам Таресса обещала.

Язык мой – враг мой, уныло согласилась я с поговоркой, но спорить было поздно, действительно обещала.

– И не позавтракаете, – даже не скрывая разочарования, печально вздохнула Ладомила. Вот ей я не могла не сделать что-нибудь хорошее. Или хотя бы сказать.

– Мы придем ужинать. Постараемся.

И торопливо распахнула дверь в коридор перед серебряной комнатой, припоминая, что где-то рядом с этим местом был источник, а я так и не воспользовалась советом Ленди прикрепить сферу. А еще меня мучила какая-то неправильность, ощущение, что я чего-то недоделала или недоговорила, которое, казалось, витало в воздухе. И пока они шли через дверь, все пыталась понять, в чем же дело?

Точно зная, что понять мне это нужно самой, они никогда не скажут, потому что считают меня жертвой, а жертвы всегда правы. И я предприняла попытку решить это, когда перед дверью, кроме нас с Дэсом, остался только Терезис. Резко закрыла заслоны и передвинула дверь в столовую на первом этаже.

– Дракош лучше оставить тут, – ответила на невысказанный вопрос мужа, – там слишком тесно.

И ведь почти не слукавила – так, самую чуточку. А когда мы втроем вслед за дракошами перешли в знакомое помещение и Дэс попытался подхватить меня на руки, я мягко остановила его и поглядела на напарника.

– Тер, я хотела тебе сказать…

– Это я должен просить прощение, – мрачно выговорил он, глядя в сторону, – за себя и за свою мать. Хотя и понимаю, что простить такое невозможно. До сих пор не понимаю, как ей удалось уговорить меня снова. Только потому и поддался, что Вандерс был в восторге от этой затеи.